- Я расстроен твоим поведением, брат, - тихо говорю, сосредотачивая взгляд на стиральной машине. Не смотреть… – То, что ты так относишься к Рикко, меня совсем не радует. Он мой гость, и до тех пор, пока я буду не против его присутствия здесь, ты тоже должен уважать его. И не выбрасывать каждый божий день всяких идиотских поступков, которые бесят не одного меня. Ты все понял?
Господи, почему мне так трудно говорить тебе сейчас что-либо, словно в рот насыпали горсть песка? Я боюсь признаться сам себе, что сейчас очень отчетливо ощущаю аромат твоего тела, и этот запах сбивает меня со всех разумных мыслей. Мне нужно уйти от всего этого, я слишком боюсь самого себя…
Но по закону подлости, в тот самый момент, когда я уже развернулся и собрался уйти, пока не поздно, меня останавливается твоя горячая рука, незаметно опустившаяся на плечо. Так, нужно вдохнуть… Зажмуриваю глаза, считаю до трех и разворачиваюсь, подставляя себя под гипноз внимательно смотрящих глаз. Ты находишься в опасной близости от меня, поэт, вот только не осознаешь этого ни черта. Зато я все прекрасно понимаю. И, кажется, начинаю понимать самого себя. И это все охренеть как неправильно, скажу я вам!
- Запутаться легко в извилинах ума…труднее выбраться оттуда без потерь. Один лишь шаг – высокая цена. Не хочешь? Просто мне не верь…
Выдохнув эти слова мне прямо в губы, привычно застываешь и отпускаешь меня, отворачиваясь. Вот так просто, да?! Выстрелил контрольным прямо в сердце, а теперь удочки сматываешь?! Нет уж, хватит с меня всего этого! Я не хочу становиться психом, как и ты!
Уже не сдерживая рвущегося наружу зверя, одним резким движением вдавливаю тебя собой в стену, прижимаясь так плотно, как только могу. Растерянно охаешь и откидываешь назад голову, болезненно сводя густые брови у переносицы. Знаю, что ты больно ударился спиной. Но поверь, братец, мне сейчас тоже не так уж и сладко!
- Чего ты добиваешься, Билл?? – шепчу, закрывая глаза и упираясь кулаками в стену по обеим сторонам от твоей головы. Грудью чувствую твое спятившее сердце, колотящееся слишком часто. Да и мое не отстает…как будто рвутся навстречу друг другу, долбятся из последних сил, борясь с непробиваемой стеной. – Хочешь подчинить меня себе, сделать так, чтобы я окончательно стал рабом твоих прихотей?? А ты знаешь, КАК я на все это реагирую, нет?? Ты же мало что понимаешь из того, что происходит…а я тебе скажу, дорогой. Нет…я лучше покажу, может быть, тогда до тебя дойдет, к чему все это может привести!
И вся злость, копившаяся во мне с самого утра, все смятение, которое я испытываю уже не первый день, и даже не второй, выплескивается на тебя резким, ожесточенным прикосновением моих губ. Остервенело, жадно, так не должно быть, но так происходит… Мне сносит крышу по полной программе, и я сейчас не ощущаю ничего, кроме неконтролируемого желания показать тебе, наконец, что во мне пробуждают все эти игры.
Когда я слишком сильно прикусываю твою губу, мои уши разрезает слабый, но ТАКОЙ молящий стон, что я мгновенно замираю, словно меня окатили ледяной водой. Бл*дь, да что же я делаю-то??..
Все раздражение моментально уплывает куда-то, и я с тихим скулежом отрываюсь от тебя, сбивчиво дыша и боясь посмотреть тебе в глаза. В глаза, в которых наверняка застыла боль. Крик. Страх, который я вызвал.
Но когда мне все же удается поднять взгляд, в устремленных на меня зрачках я вижу только…
- Твою же мать…Билл…ну зачем ты так со мной, черт, - обреченно выдыхаю, ломаясь с треском от этой бесконечной преданности в твоем взгляде. И любви. Такой откровенной, что дыхание спирает. Ты отнимаешь у меня мою волю брат…ты отнимаешь мой разум. И не остается ничего. Не остается меня.
На автомате отсчитывая удары сердца, ладонями медленно провожу по твоим обнаженным бокам, делясь своей дрожью и заставляя тебя тонкими пальцами ухватиться за мои плечи. Ты не можешь понять себя, я тоже. Мы квиты? Мы равны. Мы оба безумны.
Словно в бреду касаюсь губами твоей ключицы и выдыхаю. Мыслей нет совсем, кроме одной – п*здец. Это п*здец, причем полный. Ты ведь не сопротивляешься, не пытаешься вырываться. Ты доверяешь мне настолько, что замени я сейчас свои губы, успевшие перебежать на нежную кожу длинной шеи, на остро отточенный нож, ты не заметишь и лишь восторженно выдохнешь, когда я острым лезвием выжму кровь из тебя. Ты подчиняешься. А я…сдаюсь???
Палач и жертва?? Кто из нас кто?!
Но при всем происходящем ты не перестаешь быть моим ненормальным братом, а я – твоим опекуном. Вот такой анекдот, Билл.
- Я жду тебя через десять минут на кухне, - резко отрываюсь от такого притягательного сейчас тела и сжимаю кулаки. – Оденься и приходи. Тебя будет ждать вкусный завтрак.
А голос-то охрип настолько, словно я орал несколько часов и содрал его в итоге. Но я всего лишь поддался тебе.
Молчишь. Худое тело напротив меня продолжает с силой вжиматься в равнодушную стену, словно надеясь, что я сейчас передумаю и снова верну тебе свое тепло. Нет, Билл. Не передумаю.
Скользнув напоследок взглядом по приоткрытым влажным губам, торопливо отпираю дверь и стремительно выхожу из ванной, почти сразу натыкаясь на Рикко, жующего большое желтое яблоко. Нахмуривается, замечая мое ошалелое выражение лица.
- Том, все в порядке?? Как он там, жив?
- Отвали.
Шокировано смотрит на то, как я, слегка покачиваясь, пробираюсь обратно на кухню и опустошенно падаю на стул, вытягивая из кармана штанов нужную сейчас пачку сигарет.
- Через десять минут ванная будет свободна, - холодно бросаю обалдевшему блондину, застывшему на месте. Дрожащая в моих руках зажигалка с трудом подпаливает сигарету, и я нервно затягиваюсь.
- Спасибо, Том…ты покури, а я пока пойду…надо кое-что…
Его невнятная речь не долетает до моего сознания. Сейчас я нахожусь в другом измерении, где нет ничего, кроме улыбающихся губ и моего бешеного желания прикоснуться к ним.
Ни хера себе утречко, бл*дь…
Спасибо за прекрасное начало дня, Билл. Спасибо за свежесваренную кашу в голове и за эту чертову дрожь во всем теле, которая скоро войдет в привычку. Спасибо за сбившееся дыхание. Спасибо за все, брат!
Брат?..
Нет, на братьев так не реагируют.
Братьев не хочется ощущать каждой клеткой своего тела. С братьями не целуются на вечеринках взасос, даже на заказ. Когда брат смотрит на тебя голого, ты не смущаешься, а просто нагло ухмыляешься в ответ.
Братьев не хотят.
Ненормальных братьев – тем более.

Изо дня в день я пытаюсь справиться с собой. Стараюсь всеми силами отвлечься от мыслей, которые мешают мне воспринимать тебя только как брата. Знаешь, я начинаю чувствовать себя полнейшим моральным уродом. Испытывать влечение к ненормальному близнецу – разве это в порядке вещей? Дергаться от его случайных прикосновений, словно током ударенный – разве это нормально? Боязнь самого себя и собственных чувств – разве это должен испытывать человек, несущий ответственность за того, кто был отдан ему под опеку?
Сейчас наше с тобой общение напоминает общение между больным в клинике и его санитаром. Я исправно слежу за тем, чтобы ты вовремя кушал, ложился спать и принимал таблетки. И все. Остальное время я стараюсь как можно меньше контактировать с тобой, все чаще прося недоумевающего Рикко «посидеть с Биллом некоторое время, поскольку я сам очень занят». Знал бы ты, как я занят… Как только ты остаешься с таким ненавистным тебе блондином, я вырываюсь из дома, якобы за продуктами, от которых и так уже ломится холодильник, и возвращаюсь обычно часа через три, игнорируя твой донельзя грустный взгляд, направленный на меня. Где я брожу все это время? Да нигде. Топчусь на улицах, шмыгая носом от холода и слушая депрессивный речитатив в наушниках. Сижу на покрытых снегом скамьях, морозя задницу, но не желая идти домой – там ты…
Я не позволяю себе касаться тебя. И запрещаю тебе дотрагиваться до меня даже самым невинным образом. Иногда ты по привычке тянешься ко мне, чтобы получить необходимую тебе дозу ласки, но я отшатываюсь и ставлю между нами ладонь, ставшую самой непробиваемой преградой в наших жизнях. И тогда ты становишься тем Биллом, которого я раньше ненавидел – пытаешься подойти ближе снова и снова, раз за разом упорно натыкаясь на мою ладонь и не проходя дальше. Не даю. Ведь даже когда ты грудью упираешься мне в ладонь, по телу проходит знакомая и такая ненавистная волна, щедро раздающая тепло каждой клеточке. Как только эта волна усиливается, я сваливаю, оставляя тебя одного.
Я гад? Безголовый идиот?
Нет. Я всего лишь пытаюсь спасти нас обоих от того, что по ошибке вклинилось в наши судьбы.
Рикко, естественно, видит изменения в нашем с тобой общении. Этот пытливый блондин не раз пытался заговорить со мной, развести на доверие, так сказать. Но эта тема для него закрыта. Она вообще закрыта для всех! Именно поэтому мне приходится так тяжело…я не знаю, что делать. Мне нужен чей-то совет, хотя бы самая незначительная помощь! Но я точно знаю, что не получу ее, потому что о таких вещах нельзя рассказывать даже самым близким людям – не поймут.
- Может, прогуляемся? – немного сонный Рикко встает позади меня, сидящего на диване с газетой в руках. Кладет руки мне на плечи и перегибается через спинку дивана, с интересом заглядывая в страницы моего немудреного чтива.
- Я не могу оставить его одного, - возражаю я, ощущая себя слегка неуютно под его руками.
- Давай возьмем его с собой, - предлагает Рикко.
- Нет, на улице слишком холодно, а у него слабый иммунитет.
- Так оденем потеплее и все дела.
- Я сказал нет, значит, нет. Это не обсуждается.
- Ну давай хотя бы ненадолго, а? Ничего с ним не случится за какие-то полтора часа. Уложи его спать, в конце-то концов.
- Спать? – оборачиваюсь, скептично усмехаясь, и оказываюсь лицом к лицу с этим блондином. – Ты на часы смотрел? Еще только половина третьего, а у него режим, между прочим.
- Боже мой, тоска смертная, - вздыхает он. – Че у вас все сложно-то как?
- Это не у нас все сложно, а у вас все слишком просто…
Недовольно пожимаю плечами, стряхивая его руки с себя, и возвращаюсь к чтению. В последнее время это единственное, что хоть как-то отвлекает меня от мыслей о тебе.
Но Рикко, похоже, не собирается отступать.
- Том, я с тоски сейчас подохну.
- Так сходи погулять один!
- Мне одному неинтересно, я хочу с тобой, - тянет он, меланхолично жуя жвачку.
- Я тебе что, средство выгуливания, что ли? – возмущаюсь. – Нашли левого, блин. Мало мне одного, который двух шагов без меня ступить не может, теперь и второй?
- Зачем ты так грубо? Я прошу тебя об этом не потому, что не могу обойтись без тебя. А потому, что мне хочется провести с тобой время вне этого дома. Ты мне нравишься, может быть.
Приподнимаю одну бровь, насмешливо сканируя взглядом смотрящего в упор блондина. С неким вызовом в глазах улыбается. Не удерживаюсь и фыркаю.
- Приколол, - хохочу я.
- А что, если я серьезно?
Так, а вот это уже не смешно. Резко обрываю свое веселье и устремляю на него вопросительный взгляд, откладывая в сторону газету. Ничуть не смущается, напротив, подходит ближе и присаживается возле меня на корточки, оказываясь аккурат меж моих широко расставленных ног.
- Что, если ты действительно мне нравишься, Том? – мягко говорит, кладя свои руки мне на колени. – И я не хочу этого скрывать, потому что не вижу смысла прятаться. Ты и раньше вызывал во мне симпатию, но за те дни, что я живу у тебя, я понял, что ты офигенный парень. Ты очень красив, и ты знаешь это. Сексуален. А главное, мне нравится твой характер, он вовсе не такой, как у большинства моих приятелей. И я хочу знать тебя ближе. Гораздо ближе, чем сейчас, Том.
- А меня ты не забыл спросить о том, хочу ли этого я? – тихо спрашиваю у него, едва справляясь со своей растерянностью.
- А разве не хочешь?..
Хитро улыбается, прежде чем слегка приподняться, ладонями надавив мне на колени, и тянется ко мне. Смутно осознаю, что вообще происходит, поэтому сижу без движения, просто поддаюсь тому, что он делает. А он в этот момент уверенно касается моих губ и почти сразу проникает внутрь, отточенными до мастерства движениями принимаясь ласкать мой рот. У него явно большой опыт в поцелуях, и что-то мне подсказывает, что не только в них…
Лизнув напоследок мою нижнюю губу, медленно отстраняется и вопросительно поднимает левую бровь: ну как?
- Рик…я не могу тебе ничего сказать, - едва выдавливаю.
- Окей, не нужно сейчас, - быстро встает на ноги и немного отходит, ладонями разглаживая свою футболку. – Ты просто подумай об этом. Я не тороплю тебя и не настаиваю. Просто знай, что в любой момент ты можешь прийти ко мне. Ты классный парень, Том.
Подмигивает мне и испаряется из комнаты, оставляя в напоминание о себе лишь терпкий запах парфюма. Задумчиво вдыхаю этот аромат, не чувствуя при этом абсолютно ничего – ни волнения, ни дрожи во всем теле. Ничего нигде не дергает, как это бывает, когда я очумело втягиваю носом твой естественный, не замаскированный никакими косметическими средствами аромат, от которого у меня, мягко говоря, рвет крышу.
Наверное, кто-то определенно поставил перед собой цель свести меня с ума, и твердо добивается ее. Сначала этот неконтролируемый выплеск в ванной, теперь еще и Рикко, со своими признаниями. Я даже не шокирован, нет. Мне просто как-то странно. Наверное, постепенно иммунитет вырабатывается к подобного рода ситуациям…
И что мне со всем этим делать, а?!
- А я ведь даже глаза не закрыл во время поцелуя… - задумчиво бормочу в никуда, неподвижно сидя на диване и все больше запутываясь в себе и в людях вокруг.
Кто бы знал, как же меня все задолбало.

Уже глубокая ночь, а я задумчиво сижу на самом краешке твоей кровати и разглядываю лишенное каких-либо эмоций расслабленное лицо, освещаемое лишь необычайно яркой луной за окном. Сам не знаю, зачем пришел сюда, просто какая-то неведомая сила заставила меня подняться и на цыпочках прокрасться в твою комнату, всеми силами стараясь не разбудить никого. Ты крепко спишь и не видишь меня, понуро сидящего рядом с тобой и утопающего в собственных мыслях. Помоги мне, брат…я и правда утону скоро.
Громко и странно отчаянно вздыхаешь, и переворачиваешься на бок, неосознанно накрывая при этом своей ладошкой мою руку. Вздрагиваю, и пытаюсь высвободить руку из твоего плена, но тут ты хмуришься во сне и лишь сильнее сжимаешь мою кисть пальцами, не позволяя отстраниться хотя бы на миллиметр. Обреченно вздыхаю. Ты хватаешься за меня до последнего, и неважно – спишь ты или нет. Ты желаешь чувствовать меня всегда и везде.
С силой закусываю губу, давя в себе крик. Орать хочется. Громко, надрывно. Так, чтобы ты услышал меня, проснулся и заставил бы замолчать одним теплым касанием. Всего одним, поэт. Только чтобы я понял, что все происходящее внутри – верно…
Но ты спишь. Настолько крепко, что даже не реагируешь на мое неосознанное поглаживание твоей гладкой ладошки. Не шелохнешься даже…
Я стал слишком зависим от тебя, твоего тепла и вообще всего, что связано с тобой. Я чувствую необходимость быть рядом с тобой почти все время. Лишь во сне мне удается забыться, и то не всегда – иногда ты каким-то образом пробираешься в мою голову даже ночью, и тогда я просыпаюсь, не в силах быть с тобой еще и во снах. Это все слишком для меня. Эти чувства, желания…
Знаешь, я давно смирился с тем, что ты ненормален.
Но с тем, что ты мне нравишься, и вовсе не как брат, я смириться не могу.
Потому что это равноценно признанию самому себе в том, что сумасшествие таки настигло и меня тоже. Не смогло пройти мимо. Ведь нечестно же, когда болен только один близнец, да?!
- У меня такое ощущение, словно ты отказался от своей собственной жизни и проживаешь его, настолько предано ты относишься к заботе о Билле, - сказал недавно Рикко.
И я не нашел в себе возражений. Не смог доказать, что это не так. Потому что на самом деле он прав. Вот только одного Рикко заметить так и не смог – мне нравится жить так. Уже нравится. Я получаю от этого ненормальное наслаждение. И кажется, ты стал главным фетишем всей моей никчемной жизни.
Рикко. Блондин, без доли смущения высказавший мне сегодня свою чертову симпатию.
Мысль внезапно бьет в мозг, и я даже резко выпрямляюсь.
А что, если это и есть шанс вылечиться от всего, что не дает покоя сейчас?..
Что, если этот парень был послан мне именно для того, чтобы не погрязнуть во всей этой нелепости с небратскими чувствами? Возможно, этот блондин мой спасательный круг. Что, если следует довериться ему?..