Он брыкался, кусался и вырывался. Он отчаянно матерился и извивался. Он кричал. Кричал так громко, как только мог. Даже когда его схватили за волосы и запрокинули голову назад, едва не сломав шею, навалившись на тело, он продолжал дергаться и хрипеть.

Том проснулся от того, что сердце бешено колотилось где-то в районе ушей. Сглотнул и осмотрелся, насколько это было возможно в темноте.
— Том! — раздался в ночной тиши совершенно нечеловеческий всхлип, от чего Тома подкинуло на кровати и тряхнуло, как от удара током. Даже волоски на руках встали дыбом. Он подорвался с места и кинулся к брату в комнату.

Сильный удар в пах на минуту лишил его возможности сопротивляться, заменив движение ярким фейерверком в глазах и пронзительной болью внизу живота. Его выпустили на какую-то долю мгновения, и он на четвереньках все равно попробовал удрать. Удар по ребрам обжег правый бок. Билл захрипел и повалился на землю. Лицо… Главное, чтобы лицо не трогали…

— Том!!! — порвал страшный стон его сознание. Ноги подкашивались.
Том включил свет и обомлел. Билл метался по кровати, как будто боролся с кем-то. Щеки мокрые от слез и пота, который крупными горошинами быстро стекал по лицу, шее, груди. Он часто и неглубоко дышал, словно ему не хватало воздуха. Он извивался ужом, брыкался. Он повторял его имя, как заклинание.

Они стояли над ним и тихо совещались, что делать. Неожиданно бедро облизало что-то узкое, рассекая кожу под джинсами. Еще раз. И еще. Билл завопил от боли. Его рванули за куртку, и он вывалился из нее, ударившись плечом о какой-то корень. Футболка в клочья. Земля неприятно холодила спину. Седой сделал петлю на ремне. После непродолжительной борьбы, им удалось перетянуть его кисти и закрепить второй конец ремня за тонкое деревце. Билл продолжал неистово вырываться и громко вопить, размахивать ногами, не давая приблизиться к себе. Только, похоже, им это мало мешало. Когда с него начали сдирать джинсы, в голове крутилась всего одна мысль — это происходит не с ним, так не должно быть. Том! Том! Том! Помоги!!!

— Том! Том! ТОМ!!!
Том не знал, что делать — метался около кровати, бессмысленно взмахивая руками и кусая губы. Надо как-то его разбудить! Надо что-то сделать! Бл*дь, да что же это такое?!!

«Если ты сейчас не заткнешься, я вырву тебе язык», — пригрозил один из них.
Билл лишь зло оскалился и послал его к чертям. За что тут же получил кулаком в нос. Рот наполнился кровью. Каменная тяжесть поползла ото лба вниз по переносице, расплываясь под глазами. Он лежал на ледяной земле, голый, на спине, с привязанными к дереву руками и захлебывался собственной кровью. Но он все равно извивался. Извивался, как мог. Он даже не допускал мысли, что сейчас тупо сдастся и позволит надругаться над собой.
«Не надо, пожалуйста, не надо… Том! Том! Том!!!»

— Нет, пожалуйста, нет! Не надо! Том! Пожалуйста! Нет!
— Билл! Билл! — орал Том, отвешивая ему звонкие пощечины, отчаянно тряся безвольное тело, пытаясь разбудить. — Билл! Билл!
Он не реагировал. Том принес немного воды и выплеснул ее в лицо брату. Тот продолжал метаться и кричать, звать его.

«Так не удобно, надо перевернуть его на живот. И ноги подержите. Лягается, тварь…»
Руки неестественно вывернулись и перекрутились. Билл застонал от боли. Нет, он не дастся! Он будет сопротивляться до последнего… Он зажался весь, когда почувствовал, как чужой член тычется около ягодиц.

Том понял, что сходит с ума. Он не заметил, как у него самого льются слезы, как он вслед за Биллом просит кого-то не мучить брата, отпустить его. Это был настоящий кошмар — для Билла во сне, для Тома наяву.
Ничего не получалось. Он словно заколдованный. Том в полном отчаянье упал рядом с ним и крепок обнял. Прижал к себе так, словно кто-то пытался его отобрать силой. Начал гладить по спине и всхлипывать в ухо:
— Билл! Билл! Билл!

«Сука, — сообщили ему, царапая спину. — Не хочешь по-хорошему…»
«Погоди, бутылкой можно».
«На х*й? Будем рвать так».

Билл пронзительно закричал, выгнулся, пытаясь оттолкнуть его. И проснулся. Широко распахнув наполненные ужасом глаза, он еще несколько секунд кричал, потом крик перешел в скулеж, а взгляд стал более осмысленный.
— Том? — жалобно всхлипнул он. И разревелся.
— Мы справимся, слышишь? Мы справимся! — размазывал Том кулаком слезы. — Я вырву им сердце…
Он заварил чай — Биллу бледный, ромашковый, себе просто крепкий чай без сахара. Брат забился в угол на кровати, завернулся в одеяло и протяжно вздыхал. Том сел рядом, протянул чашку. Трясущимися руками тот забрал ее, аккуратно поставил на колено.
Они молча, почти синхронно дули в чашки, чуть пригубляя горячий напиток. Оба вымотанные, подавленные, всклокоченные. Говорить не хотелось. Не хотелось ничего делать. Надо просто выпить чай и попробовать поспать. Если вообще получится заснуть.
— С тобой раньше такое случалось? В больнице? — тихо спросил Том.
Билл качнул головой, уставившись невидящим взглядом в одну точку. Том нахмурился, потер виски и красные воспаленные глаза. Мысленно послал на головы тех уродов тысячу проклятий. Он может контролировать реальность, может оградить Билла от внешнего мира, но что делать с его ночными кошмарами? Ничего, он подумает об этом завтра. На свежую голову мысли поумней приходят.
Они еще какое-то время сидели молча. Потом Том забрал у Билла чашку, поставил на письменный стол и устало предложил:
— Давай спать.
Билл встрепенулся и испуганно подскочил к нему, вцепившись в руку:
— Ты ведь не уйдешь? Ты не оставишь меня одного?!
— А что ты предлагаешь? — удрученно произнес Том. — Билл, я не могу постоянно спать на полу, я не высыпаюсь и сильно мерзну. И потом, я же не собака, чтобы спать на полу…
Билл жалобно изогнул брови и подвинулся поближе к стене, освобождая место для близнеца.
— Ты сошел с ума? Что люди скажут? — кисло спросил Том. — Мы последний раз спали вместе лет в пять.
— Не уходи, — протянул Билл. — Мне страшно.
Он вздохнул и ушел. Билл сжался в комок. Шевелиться не хотелось. Хотелось умереть…
— Двигайся, — сделал одолжение Том, кидая рядом с подушками Билла свою подушку и встряхивая одеяло. — Будешь брыкаться, больше с тобой спать не буду.
Кряхтя, устроился поудобнее, повозился, расправляя одеяло. Билл терпеливо дождался пока брат уляжется, прижался к нему, обняв за руку и ткнувшись носом в плечо. Том скосился на него с довольной усмешкой, потом аккуратно и очень медленно накрыл своей ладонью его кисть, повернув голову так, что кончик носа коснулся его лба.
— Ты ведь не оставишь меня, да?
— Я с тобой, — сквозь зевок буркнул он. — Ты только не брыкайся…

Том закрыл глаза и подставил лицо под теплые струи. Они мягко били по коже, чуть массируя ее и расслабляя уставшие мышцы. У него сегодня весь вечер почему-то болели шея и плечи. Не так чтобы совсем болели, просто хотелось, чтобы их помассировали, помяли, погладили. Он устал. Концерты всегда вытаскивают из него массу сил и высасывают практически всю энергию. Затем он просто трупом падает на кровать и забывается до утра. Ну, если удается упасть… Вообще это стало уже традицией — после концерта они немного отдыхают, а потом их куда-нибудь везут организаторы: на банкет, в клуб, куда-нибудь кататься по ночному городу. Честно говоря, в первые минуты этого загула, ему хочется, чтобы на организаторов что-нибудь упало. Желательно тяжелой. И убило. Потому что очень хочется есть и спать. Но кого волнует, чего хочет простой трудяга, гитарист и очаровашка Том Каулитц. Никого. Даже Билл как-то уже втянулся и повадился шляться по клубам, как в былые времена. Том улыбнулся. Прошло всего пять месяцев с того страшного дня, и вот он Билл почти как прежний. С той лишь разницей, что прежний Билл все же не цеплялся за одежду брата к месту и не к месту. И спал отдельно. Но все это такие мелочи! Главное, что припадки больше не повторялись. После той кошмарной истерики в отеле, друзья стали относиться к Биллу мягче и внимательнее. И Тому стало полегче во всех отношениях. Билл тоже старался. Том видел и чувствовал, как брат старается, как работает над собой, над своим страхом, над своими отношениями с окружающими. Он даже опять начал раздавать автографы фанатам. Просто взял и пересилил себя однажды. Билл очень сильный. Том это знал и очень им гордился. Наедине Билл вроде бы тоже вел себя спокойно. И хотя он еще не мог оставить Билла одного дома, но, по крайней мере, ему удалось избавиться от его постоянного надзора. В общем, в жизни близнецов все медленно налаживалось. Всё, кроме секса. Том даже беситься уже перестал, хотя утренние поллюции мучили его с завидной регулярностью.
Он почти бессознательно провел рукой по бедрам. Блаженно прикрыл глаза, чувствуя, как тело отзывается на ласку, а низ живота наполняется приятной тяжестью. Взял член в плотное кольцо пальцев и неторопливо провел вверх-вниз. Стонать нельзя. Надо тихо. Медленно. Осторожно. Наслаждаясь прикосновениями. Ну и что, что собственными, можно же представить себе какую-нибудь красотку. Ну или не представлять… Ему это уже как-то и не надо… Вон торчит как, хоть гвозди забивай. Рука двигается очень плавно. Фантазия рисует чье-то тело. У тела нет ни лица, ни запаха, ни каких-то явных очертаний. Просто абстрактное тело какого-то человека. Том даже не был уверен, что это тело имело пол. В фантазии невидимые руки гладили его по груди, теребили соски, невидимые зубы чуть покусывали шею, язык ласкал мочку. Он млел и таял под горячей водой. Руки скользят все быстрее. Конец уже близок. Он запрокинул голову и закусил губу. Дыхание тяжелое. Взгляд затуманен…
— Том? — ошарашенный голос брата чуть не убил его. Том дернулся, поскользнулся, свалился и треснулся затылком о ванну. В глазах вспыхнули искры.
Билл захохотал. Уж слишком смешно близнец навернулся.
Том схватился за место удара и зажмурился от боли. Вода начала приобретать подозрительный розоватый цвет. По рукам и плечам стекали красные ручейки.
— Том! — перепугано подлетел к нему Билл.
Том лишь посильнее закусил губу. В глазах все еще мутно. Только теперь не от удовольствия, а от удара.
Билл суетливо потоптался на месте, взмахивая руками, а потом куда-то убежал.
— Брат, бл*, называется, — проворчал он, аккуратно ощупывая ссадину и быстро образующуюся шишку на затылке. Выключил воду, медленно поднялся и потянулся к полотенцу. Помещение неприятно покачнулось. Он уселся на край ванны и приложил полотенце к затылку. Надо как следует промыть от крови дреды, а то вонять будут. Блин, удружил, братец. Какого черта притащился? Он опустил взгляд вниз и хихикнул, глядя на моментально поникший член. — Вот так, брат, мы с тобой и не кончили… Точнее чуть не кончили… Ну, в смысле, жизнь наша чуть не кончилась…
Судя по тому, как по ногам дыхнуло холодом, — в номер кто-то вошел. Судя по тому, как этот кто-то быстро преодолел расстояние от двери до ванной, — он не шел, он реактивно летел. Том даже прикрыться не успел, когда перед ним буквально материализовалась целая делегация: бледный Билл, охреневший Йост, встревоженный Георг и какой-то мужик. И все они дурными голосами орали всего одно слово:
— Том!!!
Тома, о чудо, и мутить перестало. Он сконфуженно сжался и прикрылся ладошкой.
— Вы чего? — покосился он на незваных гостей.
— Билл сказал, что ты убился, — очень нехорошо посмотрел на Билла Дэвид.
— Потом разберетесь, дай, — мужик бесцеремонно убрал полотенце и наклонил голову вперед. — Ушли все! Свет дайте! Что тут у нас? Даже не знаю, что вам сказать… Это просто… Это…
— Боже, он умрет? — вполне натурально перепугался Билл.
— Нуууу, — протянул мужчина. — Конечно, он умрет.
— Сэм! — повысил голос Дэвид.
— Я и говорю, что, конечно, он умрет. Когда-нибудь. Но не сегодня, это точно. Рана небольшая. Видимо сосуд повредился, вот и крови много. Надо ее обработать. И приложить к затылку лед. Ребят, быстренько, притащите мне весь ваш стратегический запас льда или чего-нибудь холодного.
— У меня в номере ведерко с шампанским, — продюсер взглядом указал Георгу на дверь. — Билл, а ты пакет найди какой-нибудь.
— Том, посмотри на меня, — попросил Сэм. — Голова болит?
— Да.
— Я не про то. Кружится? Тошнит? Зрение не можешь сфокусировать? Ты помнишь, какое сегодня число?
— Нормально все, — буркнул Том. — Дэвид, дай мне хотя бы другое полотенце, яйца прикрыть. Или я так и буду голый перед чужими сидеть?
— Я — врач, не стесняйся, — улыбнулся мужчина. — Мы с Дэвидом учились в школе вместе. Вот решили встретиться, поболтать… Пока твой брат нас чуть до инфаркта не довел.
Сэм обработал рану, дал ему какую-то таблетку и велел ложиться спать. Более того, он проследил, чтобы Том с точностью до запятой выполнил все его рекомендации, едва не выпроводив Билла из его собственного номера. Младший брат виновато покрутился у двери и клятвенно заверил доктора, что как только больной уснет, он сразу же покинет помещение. Он так жалостливо смотрел Сэму в глаза, что тот в итоге сдался.
— Том, прости меня, — уселся рядом Билл, когда они наконец-то остались наедине. — Я не хотел тебя напугать…
— Фигня, — гнусаво отозвался тот из подушки. На голове пакет с полурастаявшим льдом неприятно обжигает кожу. — Только ты так не делай больше.
Билл рассматривал его плечи, на которых безжизненно раскинулись мокрые сосульки дредлоков. Слегка различимые под тонкой бархатной кожей мышцы. Два бугорка лопаток. Едва видимые лучи ребер. Изящный изгиб позвоночника в районе поясницы. Такая красивая спина.
— Билл, я придумал тебе наказание.
— Ты жесток, — улыбнулся он.
— Не более жесток, чем ты, — хмыкнул брат. — Помассируй мне шею и плечи. Просто жить не хочется, как болят.
— А что они болят? — Билл мягко начал разминать мышцы.
— Не знаю. Неприятно как-то… Словно тяжести носил весь день.
Билл то едва касался кожи, то мял ее, причиняя боль. Он разогревал уставшие мышцы. Прикосновения нежные, но в то же время чувственные. Слегка пощипывал, потом чуть ли не выворачивал. Том постанывал от удовольствия. Билл, видя, что брату нравится, начал несильно надавливать на плечи кулаками — так кот мнет кошку. Легкие «топотушки» опять сменились сильными движениями. Он спустился на тело. Собирал кожу складочками, попеременно бил расслабленными кистями вдоль позвоночника. Просто гладил. Он быстро устал от неудобной позы, поэтому, не раздумывая ни секунды, перекинул ногу и уселся верхом на брата. Том фыркнул от непривычного веса, но никаких возражений не высказал. И Билл принялся с удвоенной энергией массировать спину. А потом на него что-то нашло. Он склонился над Томом и поцеловал его между лопаток. Том хихикнул, поиграл мышцами. Билл хищно улыбнулся и вцепился в выпирающую косточку зубами. Том заржал. Он перекинулся на плечи. Что-то фырчал ему в шею, покусывая кожу слегка или ощутимо. Нежно целовал. Водил языком. Потом опять руки собирают складочки. И вновь губы и зубы. Том извивался под ним и хохотал, но не скидывал. Он грозился отомстить, дрыгая ногами, пытаясь достать зад брата. Один раз ему это даже удалось — он треснул пяткой Биллу по пояснице.
— Вау, ты что, зверушка, огрызаешься? — притворно зло зарычал брат и присосался к коже чуть ниже плеча, оставляя небольшой синячок засоса.
Он еще долго возился, ласкаясь и играясь с братом. И не понятно кому это надо было больше — уставшему Тому или соскучившемуся по нежности Биллу. Так хорошо, когда рядом есть кто-то родной, способный понять, почувствовать, помочь.
Билл, свернувшись калачиком, уютно устроился на плече Тома, щекотно дыша ему в шею. Том чмокнул его в лохматую макушку. По лицу блуждала довольная улыбка. Подрочить не дали, так хоть массаж потом классный сделали. Нет, все-таки от Билла иногда какая-никакая, а польза бывает.