Том стоял у окна и курил. Что-то было не то в их отношениях. Нет, конечно, понятно, что именно было не то — сами отношения были не теми, но что-то его напрягало. Перемены, произошедшие с Биллом, заметили все. Он на самом деле стал радостным, как прежде шутил, не шарахался от людей и как будто стал к ним тянуться. Том обратил внимание, что вроде бы как и цепляться за него Билл перестал… Вот только прекращать «лечение» он явно не собирался. За последний месяц Том раз пять пытался под благовидными предлогами увильнуть от выполнения «супружеского долга», брат начинал капризничать и обижаться. А в голове Тома боролось два существа — одно говорило, что все в порядке и надо прекратить парится и жить полной жизнью, а второе безбожно давило на нервы, психику и сознание, напоминая ему об инцесте, и ехидно помечая, что он уже смело может называть себя геем. И вот как раз геем Том себя называть ну никак не хотел. К тому же их возня хоть и была вполне себе невинной, но он прекрасно понимал, что они стоят у самой черты, через которую переступать не следует. Хотя, надо отдать Биллу должное, Тому безумно нравилось тискаться с братом. Было в этом что-то особенное, что-то родное, правильное. За этот месяц он уже дважды пробовал заняться сексом с девушками. Но в последний момент соскакивал — не то это, не его. И это обстоятельство его тоже расстраивало. Ну, как так может быть, чтобы у ловеласа и покорителя женских сердец не вставал на баб? Точнее, физически-то вставал, морально нет. Всё они делали как-то не так, не понимали его тела и потребностей. Тома осенило! С телками он просто трахается, а с Биллом занимается любовью, как во сне. Том улыбнулся и выкинул окурок в окно. Билл вытянулся на постели. Такой тонкий. Такой хрупкий. Такой нежный. Удивительно красивый. Том ехидно прищурился: столько народу дрочит на его брата, и только он может дотрагиваться до него везде, где хочется, — это, бесспорно, льстило его самолюбию. Он плюхнулся рядом с ним на постель и поцеловал в нос.
— Вставайте, господин Каулитц! Вам еще шмотки запаковывать.
— Свали в туман, — огрызнулся Билл и отодвинулся от него на самый край.
— Вставай, мы выезжаем через три часа.
— Я спать хочу.
— Завтра выспишься. Весь день будешь спать.
— Я сейчас хочу.
Том вздохнул. Забрался на него сверху и принялся гладить. Билл развернулся поудобнее, на губах глупая довольная улыбка.
— Ты точно решил, что будешь спать?
— Угу.
— Точно-точно?
— Угу-угу.
Том начал его щекотать. Билл рассмеялся, закрутился под ним.
— Вставай, — ласково проговорил Том.
Билл сонно приоткрыл один глаз и довольно сморщился:
— И так каждое утро. Закажи много кофе.
— Уже.
— И круасан хочу.
— С абрикосовым джемом.
Через восемь часов они переступили порог своей квартиры. Охрана сгрузила чемоданы в коридоре и таинственным образом исчезла. Билл первым делом бережно изъял две бутылки рома и джина, купленных в дути-фри, много мармелада. Том заказал пиццу. Они ополоснулись от неприятного запаха дороги, переоделись в домашние вещи и стали удивительно похожи, лишь волосы разные.
Вечер проходил, как обычно. Том с кем-то висел на телефоне последние часа полтора. Билл скучал перед телевизором, бесцельно гоняя каналы и размышляя, почему жизнь такое дерьмо. Вроде бы вот есть он, Билл, который делает все возможное для того, чтобы быть единственным и неповторимым, а Том все равно на телок смотрит. Вот чего ему не хватает? Нет, никакой ревности нет. Билл даже знал, что Том опять начал встречаться с девушками. Оно и понятно. Почти восемь месяцев один был. Только вот Биллу было неприятно делить брата с кем-то еще, тем более, когда они стали настолько близки. Он недавно с горя начал подумывать, что не мешало бы истерик каких-нибудь позакатывать, чтобы вернуть себе его внимание. Неужели дело только в сексе? Черт! Какой секс может быть между ними? Никакого. Да и не хочет Билл секса, а для Тома это вообще ситуация, которая не обсуждается. Билл налил полстакана рома и разбавил его колой, добавил льда. Ну и с кем можно так долго трепаться? Встал в дверях, наблюдая, как брат развалился на кровати, закинул ноги на стену и хихикает в трубку.
— Да, моя хорошая, конечно! Ты даже не представляешь, что там творилось! Это был вынос мозга по всем пунктам!
«Моя хорошая» — неприятно резанула по ушам. Билл залпом осушил полбокала и поджал губы. Секс не обсуждается. Нельзя ревновать. Надо отпустить его. В конце концов, так будет лучше для всех. Это глупо — цепляться за внимание брата. Да, он теряет его внимание. Но на самом-то деле Том останется с ним. Просто внимания будет меньше. И спать они будут раздельно. Когда-нибудь они обязательно начнут спать раздельно, а у Тома появится девушка. И она перетянет все внимание на себя. Билл одним глотком допил коктейль, запустил бокал в стену, ушел к себе и запер дверь.
— Открой! — спокойно стучал Том с той стороны. — Билл, открой!
— Оставь меня! — рявкнул он. — Вали, куда собирался!
Стало тихо на пару секунд.
— А я никуда не собирался… — растерянно отозвался Том. — Открой.
Билл схватил сигареты, нервно щелкнул зажигалкой, прикуривая. Распахнул окно. В лицо ударил холодный воздух. Он уселся на подоконнике, сложив ноги по-турецки. Пусть проваливает ко всем чертям! Ну и не надо! Ну и к дьяволу! Ему никто не нужен! Он сам по себе! Жил же как-то до этого, и сейчас проживет!
Сильный удар вынес дверь вместе с замком. Том влетел в комнату с таким видом, словно пытался остановить время. Билл опешил. Бескровное лицо брата было перекошено от ужаса.
— Билл… Билл… — его голос дрожал. — Слезь с подоконника. — Он очень медленно подходил к нему. — Осторожно, опусти ноги вниз. Прошу тебя.
Билл не очень понял смысл шутки, но ноги опустил. Интересно, Том сошел с ума?
— Отойди от окна. Просто отойди от окна. Пожалуйста. — Взгляд, как у ненормального. Спятил он что ли?
— На хрена ты дверь сломал? — решил возмутиться Билл.
— Отойди от окна! — рявкнул Том.
— Не отойду! — вредничал Билл.
Том остановился посреди комнаты. Сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.
— Отойди… — тихо попросил он.
Точно рехнулся. Ладно, с психами лучше не спорить. Билл уселся в кресло. Том быстро захлопнул окно и сполз на пол, закрыл лицо руками. Билл заметил, что пальцы брата мелко дрожат.
— Не делай так больше, — едва слышно сказал он.
Билл сжал губы, сдвинул брови на переносице и упрямо процедил:
— Хочу и буду делать!
— Я попросил!!! — заорал Том дурным голосом, резко вскакивая и нависая над братом.
«Ударит…» — пронеслось у Билла в голове. И он весь сжался от этой мысли.
Но Том успел взять себя в руки. Он отпрянул и выбежал из комнаты.
Билл подошел к окну. Что с братом? Почему такая реакция? Ведь он просто сидел и курил… Том явно испугался. Причем испугался очень сильно… Чего?
Всю ночь он крутился с бока на бок и жался к стене, ему казалось, что с той стороны точно так же не спит Том. Брат как ушел к себе в комнату, так больше и не показывался. Билл с горя вылакал полбутылки рома, но по всем законам подлости вместо того, чтобы отключиться, теперь не мог заснуть. Когда дальше лежать и пялиться в темное пятно потолка стало невыносимо, он отправился мириться. Должен же кто-то начать первым.
Том спал. Да-да, нагло спал, когда младший переживал и мучался бессонницей. Более того, от него безбожно воняло алкоголем. Билл хмыкнул и повернулся к брату спиной, стащив бОльшую часть одеяла на себя.
— Иди отсюда, — неожиданно нарушил тишину сонный голос Тома.
Билл обиженно засопел, но с места не двинулся.
— Иди отсюда, — произнес по слогам Том.
Ну вот оно и свершилось. Даже раньше, чем он ожидал. Ему больше нет места в жизни брата.
Том, ни слова не говоря, взял его руку и положил к себе на член. Билл улыбнулся — шикарный стояк.
— Иди отсюда. Я выпил. Я себя не контролирую сейчас. Я в*ебу тебя. Иди к себе.
У Билла аж дыхание перехватило. Тому ведь нужен секс? Все эти телки только для секса. Чтобы не было телок, надо… Сердце остановилось. Сейчас или никогда. Ну…
— Я хочу тебя… — выпалил он, и сам удивился своей смелости.
— Придурок! — спихнул его с кровати Том. — Вали отсюда, идиот!
Билл решительно поднялся, снял трусы, откинул одеяло и лег рядом с братом. Принялся целовать его тело, рукой легко лаская член.
— Убирайся к черту! — стонал Том, изгибаясь под его ласками. — Уйди, Билл, прошу тебя! Я же не прощу себе завтра этого. Прошу, уйди!