- Каулитц, ты там жив?
Громкий стук в дверь вырывает меня из сладкой полудремы. Лениво открываю глаза, жмурясь от назойливого света. Как же хотелось расслабиться, побыть всего лишь полчаса одному…выкинув все мысли из головы. Согреться в этой приятно окутывающей напряженное тело воде. Ну зачем нужно тревожить меня?
- Да, Лу…все в порядке. Сейчас вылезу.
- Ты давай быстрее там, ага? Билла я почти собрала, сейчас только чаем его напою…
- Лу, я все понял, - резко обрываю ее словесный поток. – Я скоро, хорошо? Посиди пока с ним.
Слышу только слегка недовольное хмыканье, а потом с наслаждением растворяюсь во вновь наступившей тишине. Только вода тихонько капает из крана.
Мое утро началось весьма паршиво, честно говоря. Уснув вчера подле тебя, я надеялся раскрыть на следующий день глаза и улыбнуться, почувствовав родное тело рядом. Видимо, время мало изменило меня, раз я так наивно надеялся на чудо. Моему пробуждению способствовал твой испуганный крик. Ты проснулся раньше, и, заметив возле себя такое вот нечаянно заснувшее существо, именуемое мною, страшно перепугался. Я мог предугадать, что ты отреагируешь именно так…но так хотелось до последнего верить в лучшее.
Затем ты скинул с себя мою руку, которой я посмел слегка приобнять тебя… Я немного обалдел от того, с какой скоростью ты вскочил с постели и пулей выбежал из комнаты, сверкая своими голыми пятками. А я так и остался сидеть на полу, с неописуемым выражением лица. Понимая, что это был мой очередной провал.
- И когда только все будет хорошо… - устало шепчу себе под нос.
«Много вопросов и крохи ответов» - случайно всплывают в голове твои слова, вызывая грустную усмешку. Как же ты был прав, мой ненормальный брат…только почему я раньше не мог узреть эту правоту? Принимая твою своеобразно высказанную правду за очередной плод сумасшествия, я был так глуп… А сейчас я все чаще ловлю себя на том, что вспоминаю каждую твою фразу, как всегда красиво срифмованную. Эти рифмы будят во мне совесть. А кое-что тоже не менее важное они уже во мне разбудили. И хотя это нечто отчаянно сопротивлялось, порой брыкалось и могло даже больно укусить, твои рифмы укротили его. Заставили очнуться, отогнав от себя все иллюзии.
Ты разбудил во мне человека. Жаль только, что этот человек никогда не сможет разбудить тебя…разумного.

Наши сборы домой прошли относительно спокойно. Пока Лу с непонятным мне искренним восторгом помогала тебе одеваться, я угрюмо наблюдал за этой картиной, поигрывая зажигалкой. Изредка удавалось поймать твой взгляд, который ты тут же отдергивал, обращая все свое полоумное внимание на суетящуюся возле тебя девушку. Внутри что-то кольнуло.
Его величество Алан не соизволил даже выйти из своих хором, чтобы попрощаться с нами. Но я думаю, что это парень еще нагрянет к нам, если же конечно его не испугает перспектива вновь увидеть тебя – Лу говорила мне, что за время твоего нахождения в этом доме ты успел порядком достать моего дружка.
Когда мы наконец вышли на улицу, ты старательно избегал нахождения рядом со мной. А мне оставалось только покорно смотреть на твою тощую фигурку, которая неуверенно двигалась к уже ждавшему нас такси, вызванное девчонкой. Кстати говоря, отпускать моего психа Лу не хотела. Прежде чем усадить тебя в машину, она сто раз поправила на длинной шее теплый шарф, при этом смотря на тебя с таким сожалением в глазах, словно видела последний раз в своей жизни. А ты стоял крайне довольный таким вниманием к своей персоне и отстраненно улыбался, пряча руки в карманах своей курточки.
Мы едем в крайне душном такси, в салоне которого играет какая-то поистине безвкусная музыка. Я сижу рядом с водителем, еще совсем молодым парнем, который с интересом наблюдал, как Лу уговаривала тебя сесть в машину. Ты долго не хотел залезать в салон…с опаской поглядывал на меня, удобно устроившегося на переднем сиденье. Потом, еще немного поколебавшись, все же устроился на заднем сидении, забившись в самый дальний от меня угол. Что-то кольнуло еще раз.
- Остановите вот здесь, пожалуйста, - прошу я, заметив небольшой супермаркет, который мы только что проехали. Я ведь почти забыл, что дома совсем нет еды…надо же мне чем-то тебя кормить.
Парнишка кивает мне и плавно притормаживает. Выбираюсь из машины, предварительно проверив наличие бумажника в кармане. Все же что ни говори, а предусмотрительность у меня в крови. Мать еще с детства приучала к этому. Спасибо, мамуля! Похоже, это единственное, что пригодилось мне из твоего воспитания.
- Присмотрите за ним? – указываю на тебя. – Я быстро вернусь, просто проследите за тем, чтобы он сидел спокойно и не трогал ничего.
Молодой шофер снова кивает, слегка улыбнувшись, и косится на тебя, мирно притаившегося в уголке. Ты вроде бы спокойный, Поэт. Надеюсь, что пока меня не будет, ты не устроишься тут какой-нибудь поистине гениальный спектакль.
С трудом оторвав от тебя взгляд, разворачиваюсь и торопливым шагом направляюсь в супермаркет. И все же есть внутри непонятное мне беспокойство. Словно лучше бы было, если бы я взял тебя с собой…да нет же, это бред несусветный. Ты никак не можешь привыкнуть ко мне слова, шарахаешься как от огня, о чем тут речь…. Ведь я еще даже не придумал, как теперь буду с тобой справляться. Хоть сиделку нанимай!
Пока я тону в своих раздумьях, рука сама собой бросает в схваченную корзинку какие-то продукты, а ноги уже несут к кассе. Угрюмая тетка с крайне отвратительным ржаво-рыжим цветом волос бросает на меня недовольный взгляд, в котором читается вся ее ненависть к своей работе. Ну да, не всем в этой жизни удается стать олигархами…
Побросав все накупленное в пакет, спешу покинуть этот супермаркет.
Стоит мне только выйти на улицу, как на меня накидывается нечто непонятное, чуть не сбивая с ног. Ошеломленно покачнувшись, сосредотачиваю взгляд и вижу перед собой паренька-шофера. Что-то кричит мне и размахивает руками. Что ты говоришь, парень?!..
- …а потом он просто выскочил и побежал! Я растерялся, понимаете?? Не каждый же день с психом сталкиваешься! И не сразу бросился за ним…а когда очухался, его уже и след простыл!
Чувствую, как внутри все резко холодеет.
- Куда?! – беру перепуганного насмерть паренька за шиворот и встряхиваю. – Куда. Он. Побежал?!
- Я…я…я точно не уверен! Вроде бы в ту сторону! О, герр, простите меня…
- Да заткнись ты уже, идиот!
Гневно отшвыриваю от себя продолжающего что-то бормотать парня, который с настоящим испугом в широко распахнутых глазах начинает отступать к своему драндулету. С трудом подавляя внезапно охватившую меня дрожь, растерянно оглядываюсь по сторонам. Господи, ну куда же… Этот растяпа сказал, что ты побежал туда. А ведь в той стороне находится наш дом! Что, если…?
Срываюсь с места и со всей дури несусь в указанную мне сторону, расталкивая на своем пути людей. Они что-то недовольно кричат мне в след, но меня это совершенно не беспокоит. Отвалите все, ясно?! Мой брат снова сбежал от меня! Только в этот раз, если я его не найду, у меня больше не будет шанса вернуть этого странного Поэта…
Очумело бегу, бешено озираясь по сторонам в надежде вытянуть из общей картины твою фигуру. Но мимо мелькают только однообразные люди, с вялым интересом поглядывающие на меня, совершенно безумного с виду парня в широких одеждах.
Господи, Билл, ну не мог ведь ты убежать невесть куда, верно?! Не мог ведь??
Хоть бы твое искалеченное с рождения сознание вновь привело тебя к порогу нашего дома, а не в какой-нибудь темный переулок. Иначе я никогда не смогу себе простить того, что оставил тебя этому проклятому шоферишке.
Завидев до боли знакомый дом, собираю в слабеющий кулак последние силы и ускоряюсь. Как же хочется верить, что ты будешь именно там. Мой Поэт. Мой брат. Билл, ты ведь будешь там?!
Врываюсь во двор родного дома и резко торможу, пытаясь сохранить равновесие и не свалиться. Дыхание рваными клочьями вырывается из легких и тает в прохладном воздухе серебристым облачком пара. Не будь я так взвинчен, засмотрелся бы… Но мои глаза сейчас яростно обыскивают каждый уголок нашего двора, а сам я с каждой секундой все отчетливее понимаю, что нахожусь здесь совершенно один. И что в доме тебя быть тоже не может, ведь попасть внутрь самостоятельно, не имея ключа в кармане, ты просто не способен.
- Нет, нет, нет… ну пожалуйста! - обессилено стону я, в отчаянии запуская пальцы в спутавшиеся от бега дреды. – Только не снова, прошу, не надо…
Это конец. Я просто больше не выдержу. Просто слишком устал от всего происходящего в моей жизни, устал вечно терять тебя из-за своей безалаберности…устал допускать массу ошибок, виновником которых сам и являюсь. Устал.
И в тот момент, когда я уже хочу завопить на всю округу от переполняющей меня обиды и невероятной, растущей пустоты внутри, позади раздается робкий и тихий, но самый важный для меня голос:
- Жить подле счастья – вот в жизни отрада...
Неверяще задерживая дыхание, я резко разворачиваюсь и затуманенным черт знает от чего взглядом смотрю на стройную фигуру возле дороги. На черные волосы, которые нагло треплет баловник-ветер. На темный, пустой взгляд, вяло скользящий по мне почти с безразличием
И не выдерживаю, падая на холодное крыльцо, усыпанное сухими листьями. Прячу лицо в острых коленях, чтобы ты не увидел той гримасы, что сейчас уродует меня. Чтобы не заметил в моих глазах той же пустоты, что я увидел в твоих. Мы никогда не были отражениями друг друга. Я просто был невольником наших родственных уз, а ты являлся моим дубликатом. Искаженным. Но время любит играть с нами, поэтому сейчас оно с садистским удовольствием искажает меня.
Сеет ли оно, это несчастное время, в наших жизнях полный хаос? Или же наоборот – расставляет все по своим законным местам?
Я этого не знаю.
Только вот зачем-то маленькая, но очень горячая капелька падает с моих ресниц и исчезает в неизвестности, оставляя меня сжиматься в опустошенный комок, а тебя наблюдать за тем, как теряет свои последние внутренние силы твой измотанный донельзя брат.

- Билл, а ну открой мне! Мелкий ты гаденыш, ну я тебе устрою..
Остервенело барабаню в твою дверь, самым наглым образом захлопнувшуюся перед самым моим носом пару минут назад. Ты сволочь, Билл Каулитц! Ты даже себе представить не можешь, какой ты невыносимый гад! Со злостью дарю ни в чем не повинной двери шикарный удар, который оказывается совершенно бесполезным.
- Билл, открывай немедленно, слышишь меня, мразеныш несчастный?! – ору я, пытаясь добиться от тебя хоть какого-то ответа. – Я тебя оттуда по-любому достану, понял?! Ты достал уже придуриваться, сколько можно! Открывай быстро!
А ведь с чего все началось? Я просто притащил тебе завтрак, глупо понадеявшись, что ты примешь еду из моих рук. Но ты вот уже неделю верен своей обиде. Целую чертову неделю мы живем словно на разных планетах, причем каждая из них напоминает извращенный дурдом. Одна планета твоя, холодная и неприкосновенная, доступ к которой мне категорически запрещен. А другая – моя, атмосфера которой пропитана раздражением и порой безудержным гневом.
Ты игнорируешь любые мои попытки наладить хоть какие-то отношения. Стоит мне зайти в комнату, в которой находишься ты, как черноволосого поэта тут же волшебным образом сдувает ветром, и я остаюсь в гордом одиночестве, нервно сжимая кулаки и сдерживая желание побежать следом за тобой. Это бесполезно, я знаю. Я не хочу навязывать тебе свое общество, если оно настолько нежеланно.
Еду мне приходится приносить тебе под дверь и аккуратно ставить на столик, специально выволоченный мною из кладовки. Чтобы не тревожить твой покой, не нарушать личного пространства и так далее, я совсем не захожу в твою комнату. Теперь это только твоя крепость, в которой ты проводишь практически все свое время, разве что изредка выползаешь по нужде. Если в тот момент, когда ты крадучись подбираешься к нашему туалету, я совершенно нечаянно окажусь на твоем пути, то это будет полный привет. В такие моменты твои глаза испуганно расширяются, весь ты разом как-то странно сжимаешься, а потом опрометью кидаешься в свое убежище. Когда ты в первый раз так отреагировал на меня, я почувствовал себя по меньшей мере извращенным садистом, от которого в страхе убегает родной брат. Полоумный брат.
Иногда на меня нападает такое отчаяние от всего происходящего, что хочется купить бутыль чего-нибудь очень крепкого и забыться. А порой злоба охватывает все мое существо, и тогда я сдерживаюсь, чтобы не побежать к тебе, не схватить за хрупкие плечи и встряхнуть как следует. Я бы давно сделал это, если бы так не боялся последствий…ведь ты можешь впасть в истерику, перепугаться до смерти, да что угодно…ведь теперь ты считаешь родного брата монстром. А ведь твой брат всего лишь человек, который так устал быть твоим самым главным кошмаром.
- Ну все, Билл!!! – в бешенстве выкрикиваю я. – Ты нарвался!
Собственно, почему я сейчас долблюсь в твои хоромы? Да просто ты ни черта не ешь уже второй день, игнорируя даже самые изысканные кулинарные творения, которые я почти с материнской заботой приношу в твоей двери. Я даже не знаю, что с тобой происходит, как ты там…ты не даешь мне права интересоваться твоим самочувствием. И вот сегодня я попытался лично вручить тебе в руки тарелку с фруктовым салатом, который ты раньше очень любил. Почти бесшумно подошел к твоей комнате, прислушался для начала…потом легонько толкнул свободной рукой дверь и заглянул внутрь. Ты сидел на краю кровати и отсутствующе смотрел в окно, обеими руками прижимая к себе старую, потрепанную игрушку, с которой так любил носиться в детстве. Такой спокойный и задумчивый…я невольно поддался вперед, переступив порог твоей комнаты.
А в следующий миг спокойствие было разрушено твоим метнувшимся в меня колючим взглядом. Завидев меня, нерешительно замершего в дверях с тарелкой салата в руке, ты сначала просто остолбенел. Слишком неожиданно было для тебя это вторжение. А затем игрушка была отброшена в сторону…ты вскочил с кровати, подбежал ко мне, больно стрельнув в сердце тоской темных глаз, и обеими руками протестующе толкнул в грудь, отчего я ошеломленно покачнулся и почти вывалился из твоей комнаты, выронив тарелку со старательно приготовленным завтраком.
А потом ты запер дверь. Окончательно поставив между нами толстенную стену. Безмолвно запретив мне хоть как-то вмешиваться в твою жизнь.
Ох и взбесило же это меня! Вся прожитая рядом с тобой ненормальная неделя буквально пролетела перед глазами, и я со злостью ударил в дверь, что-то прокричав. Ответа не последовало, но я упорно продолжаю долбиться до сих пор. Ты не можешь вечно вести себя так! Ты просто не можешь, я знаю…
- Последний раз говорю: открой! – уже хриплю я. – Твою мать, Билл, открой мне! Да сколько можно быть таким эгоистом! Хватит обижаться, придурок! Ты же такими темпами с голоду сдохнешь, идиот! Ну впусти меня…
И чего я надрываюсь тут? Это напрасная трата времени, ты все равно не услышишь меня…не откроешь. Обессилено опускаю руки и прислоняюсь лбом к холодному дереву, едва справляясь с тяжелым дыханием. Ты такая с*ка, Билл. Ну почему ты такой…
- Билл…слушай меня….ты ведь слышишь, брат? – скребусь я. – Так вот…если ты сейчас же не откроешь мне эту проклятую дверь, я позвоню Сандерсу. И он заберет тебя отсюда. Ты слышишь, Билл?
Ни единого звука в ответ.
- Окей…я не буду звонить Сандерсу. Я сам вышибу эту дверь, и тогда тебе не поздоровится, ты понял меня?!
Все та же надоевшая тишина, от которой я уже схожу с ума сам. Ты верен своему упрямству, брат. Ну что ж…последний вариант.
- Ладно, Поэт. Я не буду никого звать. И рваться к тебе я тоже не буду. Но если ты не пойдешь сейчас мне на встречу, то потеряешь брата. Ты потеряешь меня навсегда, Билл, понял? И больше никто не будет к тебе ломиться. Никто не будет доставать. Билл…я уйду. Уйду от тебя, и ты останешься один, слышишь?!
Замолкаю и усиленно прислушиваюсь к звукам за дверью. Пытаюсь уловить хоть что-то, давшее бы мне надежду на твою благосклонность…но ты упрям, слишком упрям. Я ведь уверен, что ты прекрасно понял все сказанное мною. Понял и не отреагировал. Что ж, Билл…это твой выбор.
- Ну и черт с тобой, - злобно цежу я и, пнув напоследок по несчастной двери, стремительно ухожу прочь от твоего молчаливого царства.
Мне осточертело чувствовать себя лишним в этом доме. Надоело! Раз ты так не желаешь видеть меня, оставайся наедине со своей чертовой обидой, перешедшей уже все границы! Довольствуйся этим одиночеством, которое ты так полюбил! Да хоть окопайся там навеки, мне плевать, ты понял?!..
И не нужно тебе знать, что мне безумно тебя не хватает. Что я жажду снова почувствовать родное тепло твоих нежных рук. Нет…не узнаешь ты этого. Ясно тебе,поэт?..

POV Автор.

Ярость бушевала в Томе стремительно разгорающимся пожаром, и он, не выдержав всей тупости той ситуации, в которую угодил, раздраженно накинул на себя теплую толстовку и молнией выбежал из дома, с силой хлопнув входной дверью.
А дома остался неподвижно сидеть в одиночестве странный парень, с забавно растрепанными волосами и бледным лицом без единой эмоции. Знал ли он сейчас, именно в этот момент, о том, что когда-то его губы умели улыбаться? И что перед глазами исчезали все предметы, стоило только хмурому брату появиться на горизонте. Никто этого не знает.
Громко захлопнутая близнецом дверь заставила Билла вздрогнуть и повернуть взъерошенную голову на звук. В его глазах промелькнула заблудшая искорка, но тут же исчезла, бесславно потухнув все в тех же черных омутах. Парень повел плечами так, словно ему неожиданно стало неимоверно холодно, и что-то зашептал себе под нос. Этот шепот был похож на робкую молитву, на едва слышный монолог, слов которого невозможно было разобрать.
Закусив губу, псих нерешительно посмотрел на запертую им дверь. Его длинные пальцы взволнованно теребили краешек тонкой футболки, в которую он был облачен. Серая, свободная майка. Поэт помнил, как не дал своему брату надеть на себя этот предмет одежды, отпрянув от протянувшихся к нему родных рук. Рук…которые, казалось бы, совсем недавно причинили такую неимоверную боль, что Билл до сих пор помнил того зверя, что вселился в его брата в тот злосчастный вечер. Поэт боялся…о да, он безумно боялся, что этот зверь вернется вновь. Что он снова укусит его так больно, как никто до этого. А его укусов Поэт боялся больше всего…потому что знал: он не может им сопротивляться. Ласку будут дарить эти руки или же нестерпимые муки – Билл знал, что он примет все. И боялся…забитый в глубины своего странного сознания псих до смерти боялся. Потому и не верил своему резко подобревшему братцу. И шарахался, стоило только встретиться с родным, всегда внимательно изучающим его взглядом.
Билл с интересом взглянул на дверь. На бледном личике нарисовалось явное непонимание – почему же стало так тихо? Где тот, кто так нагло нарушал его хрупкий покой, где он? Куда делся этот шум, этот приятный голос, извергающий такие ужасные слова.
«Ты потеряешь меня навсегда, Билл, понял?!»
В голове эхом раздалась выкрикнутая братом фраза. Билл жалобно скривился и зажмурил глаза, словно пытаясь отогнать от себя какое-то видение. Тонкие руки в отчаянии схватились за плечи и сжали их, имитируя объятие. Поэт почти не помнил, что это такое…
«Уйду от тебя, и ты останешься один, слышишь?!»
- Я ведь живу, только если ты дышишь, - неуверенно прошептал Билл в пустоту своей комнаты.
«Уйду. Останешься один…один…один…уйду.»
Внезапно черноволосый стихоплет изменился в лице и часто задышал. Словно в одну секунду он осознал, что на самом деле значат эти слова. Словно понял, что не просто так они были сказаны его непостоянным близнецом. Словно кто-то шепнул ему на ухо, что этот высокий, красивый человек со странной прической ушел. Возможно, навсегда.
Пушистые ресницы резко взметнулись вверх, а сам Билл быстро вскочил с постели, и, давясь собственным дыханием, бросился к двери. В какую-то долю секунды он отворил ее и нетерпеливо выбежал из комнаты, резко потерявшей свой уют. Карие глаза непонимающе забегали по сторонам, отыскивая хотя бы намек на присутствие того, родного. Но его не было. Тогда Билл ринулся на кухню. Он знал, что старший имеет обыкновение засиживаться в самой маленькой комнатке их дома, и подолгу курить. Табачный дым всегда щекотал Биллу ноздри, и он раздраженно чихал. Но сейчас кухня была пуста, никто не сидел, прислонившись спиной к стене. Только пустая чашка из-под кофе сиротливо стояла на столе.
- Ммм…т…хм… - беспомощно всхлипнул Поэт.
Хотелось кого-то позвать, но Билл не знал, как. Хотелось выкрикнуть в тишину чье-то имя, но Билл не мог выдавить из себя ни одного слова. Он умел слагать рифмы, умел забавно отвечать людям своими странными, порой очень непонятными стихами. Но он никогда не умел просто подойти к кому-то и назвать его по имени. Билл не знал имен.
Но все же какое-то маленькое, до ужаса назойливое слово упорно крутилось перед его заслезившимися глазами. Вот только поймать его Поэт никак не мог.

Зачем ты так поступаешь с нами обоими, брат?! Неужели ты до сих пор не можешь понять, что я не желаю тебе зла. Как же я устал от этого проклятого страха твоего, который просто разъедает меня с каждым днем все больше и больше! Ты бездумно отталкиваешь меня, а я ведь терплю. Я терплю…терпел, точнее! До этого момента…а сейчас я просто больше не могу, ясно?!
Эта обида слишком затянулась. Сейчас все твои попытки отдалиться еще больше похожи скорее на порядком приевшийся спектакль, чем на искренний страх. Иногда у меня создается такое впечатление, что ты как умелый скрипач пилишь меня своим остро заточенным смычком, который режет хлеще всякого ножа. Ты ведь не был таким раньше. Я помню.
Раздраженно сплевываю на землю, и с размаху усаживаюсь на ветхую лавчонку в нашем дворе. Еще мелкими мальчишками мы с тобой тут протирали свои штаны. Помню, как я всегда отползал на самый край, игнорируя все твои попытки поиграть со мной.
Внимательно смотря на наши окна, нетерпеливо закуриваю, силясь хотя бы таким методом унять звенящее внутри нервное напряжение. Я все же надеюсь, что ты выползешь из своего укрытия, и тогда я с тобой разберусь. Невозможно жить вот так, по разные стороны баррикад! Пускай раньше мне такое было бы только в радость, но не сейчас, когда я столько всего осознал в жизни.
Сигарета уже почти истлела, а из дома по-прежнему не слышно ни звука. Упорно вглядываюсь в окна, за стеклами которых надеюсь увидеть твой силуэт, но тщетно. Похоже, ты действительно решил капитально окопаться в своей берлоге, наплевав на своего старшего брата, которого уже почти трясет от всей этой крайне нелепой ситуации. Подумать только, с кем еще такое бывает, а?! Запугать собственного брата до такой степени могу только я, наверное. Для полного счастья сейчас не хватает только внезапного визита доктора Сандерса, который, кстати говоря, что-то подозрительно давно ни коим образом не напоминал о себе.
Что-то мне надоело тут сидеть, как идиоту. Хорошенькое начало дня, ничего не скажешь. Расстроено выкидываю сигарету, которая мгновенно теряется в давно не стриженной траве. В голове пульсирует неприятная боль. И так хочется поверить, что это всего лишь сон…отмотать бы пленку жизни на несколько недель назад. На тот день в парке, который разрушил все. Отмотать. Чтобы снова увидеть твой нежный взгляд, в котором когда-то плескалось такое обалденное тепло, что становилось страшно. Потому что было непонятно – почему?..
Мысленно пожелав себе удачи, решительно подхожу к незапертой двери и тихонько приоткрываю ее. Крадусь в собственный дом, словно вор, стараясь шагать как можно неслышней. Если вдруг свершилось чудо, и ты все же вышел из комнаты, в чем сильно сомневаюсь, то я не имею права тебя спугнуть. Нельзя! А то ведь кто знает, когда ты выберешься снова…
Стягиваю с головы кепку и осторожно кладу ее на маленький столик, озираясь по сторонам. Внезапно глаза натыкаются на едва приоткрытую дверь твоей комнаты. Сердце в этот момент делает радостное сальто, а я сам с трудом сдерживаю торжествующий крик.
Теперь ты от меня никуда не денешься, Билл.
На цыпочках подбегаю к комнате и заглядываю внутрь. Из груди вырывается разочарованный выдох – комната пуста. Только твоя потрепанная временем нелепая игрушка валяется возле кровати. Так, ну и куда же ты пошел, братец?
- Ммм…т…хм… - раздается где-то совсем неподалеку от меня. Настораживаюсь, обращая все свое внимание на эти странные звуки. Голос явно твой…но что ты пытаешься сказать, Билл? Ты что, и говорить уже разучился, благодаря своему проклятому отшельничеству?!
Черт, Поэт…

- Ты же веришь мне? – хитро прищуриваюсь, подходя к тебе чуть ближе и кладя руку на плечо. Забавно вздрагиваешь, когда я слегка сжимаю пальцами твою куртку, и вскидываешь растерянный взгляд. Мгновенно утерявшие всю свою уверенность и мимолетную дерзость глаза бегают по моему лицу. Не знающий, как себя вести. Мой гипноз действует на тебя безотказно – я вижу, как ты поддаешься и расслабляешься. Только в моей власти сейчас.
- Ты ведь больше не будешь упрямиться, да? – вкрадчиво спрашиваю я, пальцами второй руки прикасаясь к твоей щеке. И словно дрожь пробегает по стройному телу напротив. Я не перестаю поражаться тому, как ты реагируешь на мою близость… - Не будешь…я же вижу…и сейчас ты можешь взять меня за руку, и мы спокойно пойдем дальше. Ведь так?
Громкий выдох расценивается мной как согласие на все. Абсолютно. Да потащи я тебя сейчас хоть на чертово колесо, усади одного в пустую кабинку – ты мне слова поперек не скажешь. Я же вижу, как в карих глазах загорелся теплый огонек, а твои руки уже сами просяще тянутся ко мне. И ты согласен на все, что я тебе предложу.
- Ну вот, сразу бы так! – расплываюсь в довольной улыбке, и, весело подхватив тебя под руку, тяну за собой.