- Ну и долго вы тут собираетесь друг друга лапать, голубята? – о, а вот и виновник торжества. Как никогда пафосный и довольным собой Алан красуется в широко распахнутых дверях, окидывая нас насмешливым взглядом. Неловко отстраняюсь от тебя, проигнорировав разочарованный вздох рядом, и просто беру за руку. Тихо, Билл. Все хорошо, поэт.
- Здорово, шутник – ухмыляюсь.
- И это всеее? – разочарованно тянет Алан, складывая руки на груди. – А как же поздравительная песенка? Куча лести и море цветов, а? Том, ты мне даже подарок не принес??
- Обойдешься! Считай своим подарком наше появление.
- Вот ты с*ка же, ну с*ка! – ржет блондин. – Всегда это знал! Лааадно, заходите уже…э, стоп! Он у тебя сегодня не буйный? – подозрительно косится в твою сторону.
- Это я сейчас буду буйным, если еще раз твоя пасть изрыгнет подобное…
- Эй, ну расслабься…а ты не смотри на меня так! – бросает он в твою сторону, очевидно заметив чересчур внимательный взгляд на себе. - Том, ты ему про меня ничего плохого не рассказывал, а? Иногда мне кажется, что это ходячее рифмоплетство хочет сожрать меня…

И пока ты не успел выдать очередную рифмованную колкость, которые из тебя в последнее время вырываются все чаще, я быстренько откупориваю миловидную баночку и сразу делаю крупный глоток. Ох, вот это кааайф… Как же давно на моем языке не было этого неповторимого привкуса алкоголя!
Да, вот так…глотнуть еще и побольше…чтобы не видеть так четко этого необъяснимого страха в родных глазах.
Чтобы не заразиться этой боязнью самому.
Тише, Билл…расслабься.

А что такое сумасшествие?..

Тот вечер я не забуду уже никогда. Он отпечатался в моей памяти настолько мощно, что даже по прошествии нескольких дней я все еще чувствую твои губы. И это чувство вводит меня в полнейший ступор, потому что я совершенно не представляю, как выкурить из мыслей эти чертовы воспоминания. Они не хотят уходить. Да и как они могут уйти?? Как, поэт? Если каждый божий день я вижу тебя, этот твой вечно нежный взгляд, под которым я теряюсь и опускаю глаза, словно провинившийся. Как ребенок перед тобой. И никуда не деться от этого.
В тот день я все же смог пьяной походочкой доковылять до подвала. Спустился в него, едва не полетев вниз головой с шаткой деревянной лестницы. Если честно, я жалею, что судьба не скинула тогда на мою голову ничего тяжелого. Я так хотел отрубиться, выпасть из этой реальности…чтобы не возвращаться обратно к вам. Но вопреки всему благополучно нашел эти кальяны, подхватил их и пошел обратно, раздумывая над тем, как теперь быть.
Гипнотизируемый твоими глазами, я чувствовал себя последним придурком. Алан лишь ухмылялся, с наслаждением выпуская из тонких губ густые клубы дыма и глядя на то, как я нервно рвал на мелкие кусочки проклятую бумажку с заданием. Он был доволен, несомненно. А ты просто сидел рядом и почти не шевелился, сжавшись в компактный комок. Ты просто был рядом, даже не прикасался ко мне, как это обычно бывает. Но мне было достаточно и такой близости. Воздух вокруг меня был пропитан массой запахов, среди которых я четко улавливал твой, родной и привычный. Хотелось не чувствовать его. Не вспоминать, как вдыхал этот аромат, стоя впритык к твоему худому тельцу.
Хотелось стать другим человеком, который не знал бы тебя, Алана…который жил бы где-нибудь в Нью-Йорке и звали бы его не Том Каулитц.
Я больше не прикасался к алкоголю. Понимание того, чем все эти увеселения могут закончиться, словно встряхнуло меня за плечи, и я решительно отодвинул от себя руку Алана с очередной порцией алкоголя, которого на тот момент во мне было и так достаточно.
И да, мне было просто чертовски стыдно. Было паршиво и хотелось побиться головой обо что-нибудь твердое. Я гнал от себя странные, мутные мысли, в которых твое лицо было слишком близко. Настолько близко, что каждая родинка была видна мне более чем отчетливо. И губы – красивые, слегка приоткрытые, словно приглашающие прикоснуться к ним. Губы моего родного брата. Губы близнеца. Тебя.
Мы уехали из дома Алана раньше остальных гостей. В такси ты наконец-то успокоился, весь как-то расслабился и доверчиво прильнул ко мне, отчего я дернулся в сторону. Обожгло. Черт возьми, такое уже привычное мне касание просто раскаленным железом прошлось по телу!
Слава Богу, что ты не пытался больше в тот вечер лезть ко мне со своими нежностями… Лишь спокойно сидел рядом, отстраненным взглядом провожая проплывавшие за окном улицы. Спасибо тебе, Билл.
И всю дорогу до нашего дома, и даже потом, когда мы уже вылезли из такси и молча зашли в дом, с твоих губ не сходила мечтательная улыбка. И я точно знал, напряженно идя рядом с тобой, что она предназначалась мне. И никому больше.

***

Наконец-то я могу спокойно помыться… Ты сейчас сидишь в гостиной, сытый и на редкость спокойный. Смотришь телевизор. Я включил тебе какую-то передачу про животных, усадил в кресло и прикрыл для уюта темно-зеленым пледом, в который ты с удовольствием завернулся. Надеюсь, что за эти несколько минут, пока я расслабляюсь под приятно горячими струями душа, ты ничего не устроишь. Можно вздохнуть свободно.
Намыливаю мочалку и медленно провожу ею по мокрому телу. Как же приятно-то, а…нереальное наслаждение. Закрываю глаза и ловлю губами капельки воды, стекающие по моему лицу. И пока никто не видит, пока твои всегда внимательные и хитрые глаза не следят за мной, пальцы своевольно скользят по влажной груди, посылая в каждую клеточку по легкой волне приятных ощущений. Мягким движением обвести довольно заметные квадратики пресса и выдохнуть, остановившись ладонью в самом низу живота. Черт возьми, как же давно у меня не было секса…в беготне с тобой я совершенно не уделяю внимания самому себе. Круглые сутки только одно имя звучит в моем мозгу – Билл, Билл, Билл…
- Билл, - ошалело выдыхаю я, когда налившийся влажный член оказывается в моей слегка дрожащей руке.
Чего??..
От понимания того, ЧЬЕ имя и в какой ситуации я только что произнес, в глазах моментально темнеет, и я отдергиваю от своего напряженного органа руку, словно ударенный высоковольтным разрядом.
- Какого черта со мной, бл*дь, происходит, - обреченно стону я, напрочь забывая о своем занятии. Все наплывшее возбуждение испарилось за долю секунды, стоило только твоему имени удариться о стены нашей небольшой ванной комнаты и рикошетом полететь обратно в меня, прострелив насквозь тело и сознание.
- Дурак ты, Том, - мрачно бурчу себе под нос, снова возвращаясь под мягкие потоки воды. – На всю голову больной. Да по сравнению со своим братом ты конченный псих.
Всего лишь совпадение. Нет, я не чертов извращенец, чтобы во время профилактической др*чки стонать имя своего брата. Это вырвалось случайно, просто в этот момент я думал о тебе, вот и получился такой конфуз… Боже мой, пора прекращать все это. Ведь и правда нет ни минуты в моей жизни, не занятой тобой. А ведь ты и не знаешь, черноволосое наваждение, что даже по ночам, когда ты мирно затихаешь в своей комнате, отделенный от меня стеной, я подолгу лежу, стараясь дышать как можно тише и прислушиваясь к молчанию из твоей комнаты. Что вздохни ты хоть раз не так, как обычно – и я тут же смерчем принесусь к тебе.
Еще несколько месяцев назад такая реакция на тебя вызвала бы у меня истерический смех. Честно, я бы поржал от души. Но вот сейчас совсем не до смеха. Потому что ты каким-то образом умудрился стать центром моей жизни.
А что касается этих мыслей…мне просто нужен секс. Нормальный, полноценный секс с какой-нибудь доступной девочкой. Нужно будет позвонить Алану…он точно подгонит мне подходящую кандидатуру, уж этот-то блондинчик знает в подобном толк.
Я не позволю стать тебе эпицентром ВСЕХ моих мыслей, Билл. Нет, даже не надейся…должна же во мне остаться хотя бы крохотная частица, не занятая тобой!
Атакованный всеми этими сбивчивыми мыслями, остервенело, до ярких красных следов на нежной коже, тру свое тело мочалкой. Стыдно от того, что посмел выдохнуть твое имя, принимаясь за такое интимное занятие…нет, я точно больной. Раздраженно сплевываю.
Внезапно громкий крик из гостиной разрезает мое уединение. От неожиданности поскальзываюсь на мокрой поверхности и с грохотом лечу вниз.
Что такое?? Что это, мать вашу, за вопли??
Не медля больше ни секунды, голышом вылетаю из ванной и бегу навстречу твоему истошному крику, впрыскивающего мне в душу омерзительно липкий страх…
Ты знаешь о том, что я каждую секунду боюсь?..

Теперь я совершенно точно знаю, что ни фига не забыл ты тот поганый вечер, когда я осмелился поднять руку на своего близнеца. На ненормального тебя, черт возьми. И до сих пор в твоей черной головке живут эти кадры, которые я так хочу вырвать. Но они не покидают тебя, и ты все еще боишься, да…ты боишься, Билл. Сегодня тебя настигла самая настоящая паника, когда ты, беззаботно оставленный мною за просмотром телевизора, нечаянно увидел этот еб*ный боевик. И эту сцену насилия в нем…
И я вовсе не удивлюсь, если вместо лица актера, бившего какую-то громко кричащую девушку, ты видел меня…
Я успел проклясть себя сто раз. Я миллион раз просил у тебя прощения. Больше, конечно же, в своих собственных мыслях…но тем не менее. Я давал тебе почувствовать свое раскаяние. Да я всеми силами пытаюсь сделать так, чтобы ты забыл уже того Тома, который обрушил на тебя те страшные удары! Перед тобой другой я, пойми…этот Том не станет причинять тебе боль…не будет желать освобождения от такой ноши, как ненормальный брат.
Этот Том совершенно другой, и порой я боюсь его. Но опасен он лишь для меня, тебе его бояться не стоит, поэт. Я не понимаю этого Тома, и меня трясет от тех желаний, что зарождаются внутри него…этот новый Том и я теперь одно целое. Только привыкнуть к этому очень сложно.
Поможешь, а?..

- Эй, немедленно положи мою кепку на место! Положи, я сказал!! Черт возьми, Билл, неужели нельзя просто сделать так, как я прошу, а?!
Раздраженно бросаю мокрую тряпку обратно в ведро с водой, отчего в разные стороны разлетаются смачные брызги, и с самыми злыми намерениями быстрым шагом направляюсь к тебе, увлеченно роющемуся в моих разбросанных по кровати кепках. Сегодня твоя активность превышает все границы, и не могу сказать, что я от этого охренеть как счастлив. Ты мешаешь мне убираться, постоянно крутясь возле напряженно пыхтящего меня, мешаешь сосредоточиться на своем занятии и не думать ни о чем, кроме толстого слоя пыли на мебели, которая уже раздражает меня. А сейчас тебе приспичило изучить каждую из моих кепок, которые я беспорядочным ворохом вывалил на кровать, разбираясь в шкафу.
- Тебе больше нечем заняться, кроме как копаться в моих вещах?! – с недовольным шипением выдираю свою бесценную кепку из твоего плена, не обращая внимания на разочарованный вздох. – Иди в свою комнату, и там хоть до умопомрачения разгребай свои майки, штаны и прочее. Иди давай, Билл, ты меня отвлекаешь!
- Есть в мире то, о чем ты не знаешь, - робко улыбаешься, вопреки всем моим наставлениям снова хватаясь за кепку. На этот раз за зеленую, с очень клевым лейблом. Мою любимую кепку терзаешь, черт бы тебя побрал, любопытная зараза!
- Билл, бл*! – рявкаю так, что любой другой на твоем месте тут же напугано подскочил бы и ветром унесся прочь. Но ты же у нас не такой, как все! Ты особенный!
- Кто угодно, но только не я…
Такое ощущение, словно ты намеренно доводишь меня своей невозмутимостью до точки кипения. Я уже готов взорваться и обматерить тебя так, чтобы у самого уши повяли. Я даже раскрываю рот, чтобы обрушить на твою черную взъерошенную голову поток самых отборных ругательств, как все мои намерения самым злостным образом прерывает внезапно заверещавший телефон.
- И только попробуй тронуть вон ту белую – быстро лишишься руки! – предупреждаю я, подрываясь к трезвонящей трубке. Улыбаешься мне. Ну-ну…
- Алло? – наконец-то прислоняю трубку к уху, ни на секунду не теряя тебя из поля своего зрения. Плюхаешься на мою кровать животом, отчего кепки весело подпрыгивают и снова разноцветной, беспорядочной кучей укладываются вокруг тебя.
- Том, сын, наконец-то!
От неожиданности чуть не роняю телефон и округляю глаза. Ну ничего себе денечек! Сначала ты со своей гиперактивностью, теперь внезапно вспомнившая о своих сыновьях мать…что творится с миром?
- Мама? – недоверчиво переспрашиваю. – У вас там в Нью-Йорке что, дождь пошел? Или град?
- Томас, прекрати сарказм. Я правда не могла позвонить раньше, был невероятный загруз… Сын, я места себе не нахожу здесь! Как ты? Что с Биллом?? Ты нашел его?? Ох, черт…
- Я хорошо. Билл тоже замечательно. Нашел.
- Слава Богу, Том! – слышу в ее голосе неподдельную радость. – Я так боялась, что не найдешь… Знаешь, тут было так тяжело. И даже не с кем поделиться…представляешь, сын, твоей матери некому рассказать о том, как сильно у нее разрывается сердце!
- А оно у тебя разрывалось? – скептически усмехаюсь. – Что-то треска не было слышно, когда ты уезжала.
Молчание в трубке. Тяжелое, давящее молчание. Я знаю, что перегибаю палку иногда. Но я не могу иначе с женщиной, которая не постыдилась свалить на нас столько всего. На меня, в частности.
- За что ты так ненавидишь меня? – горечь в уставшем голосе.
- А за что я должен тебя любить?
- Хотя бы за то, что я твоя мать.
- Да, но это не мешает тебе быть безразличной во многих моментах к людям, чьей матерью ты имеешь честь называться. Разве я не…
Договорить мне не дают частые гудки в динамике. Повесила трубку? Что ж, отлично. Со вскипевшей с новой силой злобой отбрасываю от себя многострадальный телефон. Ты с вялым таким интересом оборачиваешься на звук ударившегося об пол аппарата. Знал бы ты, поэт, какая у нас с тобой замечательная мама…
- Бл*дь, Билл, почему у нас с тобой в жизни все через ж*пу… - выдыхаю я, с силой впечатывая машинально сжавшийся кулак в пол. Замираешь, внимательно сверля меня взглядом. Потеряв интерес к моим кепкам, неуклюже сползаешь с кровати и своей неповторимой плавной походкой двигаешься ко мне, отчего узкие бедра, обтянутые серыми спортивными штанами, мягко покачиваются. Ты странным образом улавливаешь мое настроение, поэт. Ты ведь чувствуешь сейчас мою злость. Видишь, как мои ноздри раздуваются от частого дыхания, как раздраженно я поджимаю губы и сцепляю руки, чтобы ненароком не разбить ничего вблизи себя.
Садишься на пол возле тумбочки с нашими фотографиями и замираешь, мечтательно приклеиваясь ко мне взглядом.
- Ну чего ты так смотришь? – устало потираю лоб. – Хреновая у нас с тобой родительница, братец…ты ведь не знаешь об этом, да? Сколько времени ты ее уже не видел… Да и не нужна она нам. Нам никто не нужен. Не нужен…
Вроде как слушаешь меня, но весь твой вид говорит о том, что мыслями ты явно где-то не здесь. Я привык к тому, что ты часто выпадаешь из этой реальности, оставляя меня наедине со своими рассуждениями. Мне этого достаточно. Даже если ты не слушаешь меня, ты рядом. Ты всегда был рядом. Наверное, ты единственный, кто всегда будет рядом со мной…