Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Незнакомец | RSS
[ Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Поиск · ]
  • Страница 3 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
Форум Ich-Liebe-Tokio-Hotel » ФАН-ЗОНА (Fan Zone) » ФанФикшен (Fan fiction) » 21 грамм. Чужой пульс. (LizaHeilig (AU, POV, Angst, Deathfic (?), Romance, R))
21 грамм. Чужой пульс.
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:37 | Сообщение # 21
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
Tom.

Билл смотрит на меня и утирает нос платочком, я весь день спрашиваю, не простыл ли он. И он каждый раз отвечает, что всё нормально. В одной руке держу телефон, другой рукой глажу щенка по голове. Билл улыбается, нет, всё же вид у него болеющий.
-Ты заболел.
-Том, не переводи тему, ты же знаешь телефон своей мамы, позвони ей. – Опустив голову, я снова уставился на дисплей радиотелефона, на котором высвечивалось уже три набранные цифры. Я знал телефон мамы, я всегда хотел ей позвонить, поговорить, но я трусил. Я не знал что я ей скажу, хотя продумывал это сотню раз. –Если хочешь, я уйду.
-Куда?
-На кухню! Ты ведь хотел поговорить с собственной мамой, ты знаешь её телефон, так позвони ей! – Билл снова чихает, и поднявшись с кресла выходит из гостиной. Щенок смотрит на меня своими грустными глазами, улыбаюсь и снова чешу его за ушком. Теперь я понимаю, почему я так, всегда хотел собаку. Вообще любые животные греют душу.
Отец не любит животных (может, у него просто нет души?).
Набираю последние цифры номера мамы. Когда она ушла, остался только этот телефон, я не знаю зачем она его оставила, может, она сама, всё это время трусила позвонить? Порой очень трудно, просто набрать номер и поговорить. Просто услышать знакомый голос, улыбнуться, и поговорить. Слышу соединительные гудки, кажется секунды растягиваются в вечность.
-Да? – Голос, который я не слышал так давно, но помнил, и надеялся услышать вновь. –Я вас слушаю, говорите?
-Мама… - Тихим голосом говорю я, громче просто не получается. Все слова вылетели из головы, всё, что я хотел сказать, теперь кажется ненужным и не важным. В трубке тишина, я слышу только спокойное дыхание мамы, но то, что я слышу потом…
-Андре? – Я подумал, что ослышался.
-Нет, нет мама, это Томас. Энди умер, мама, мама, но я жив. Мама, у меня его сердце. – Кровь прилила к голове и стучит в висках, я чувствую, что мой голос дрожит, мама, «мама» - я готов говорить это вечность, если бы всё не получилось так, я бы мог постоянно говорить это слово. –Энди мёртв, мама. И у меня его сердце.
-Ты убил его!?
-Нет, нет, это вышло случайно, его сбила машина. И он стал моим донором. – Я путался в словах, этот разговор мне стоил неимоверных усилий.
-Это что, шутка? Каким донором!?
-Мамочка, у меня была операция, у меня теперь не моё сердце, а сердце Энди. – Я понял, что я плачу лишь когда слёзы начали капать с подбородка.
-Зачем ты мне звонишь?! Зачем ты говоришь мне это!?
-Мама, но ведь я жив, я жив и люблю тебя! Я люблю тебя, мама.
-Да лучше бы ты умер!!! – Звонок сорвался, она бросила трубку. Это… Господи, какой же это было ошибкой. Я, я не должен был звонить, я не должен был этого делать. Мама была права, я всегда, всё портил. Ведь я не Энди, и у меня никогда не получится быть им. Я его совсем не знал, мама его совсем не знала, она не знала, но любила его больше меня. Билл любил и любит Энди. Он со мной, а думает не обо мне, всё из-за сердца. Но ведь я не ошибаюсь в своих чувствах, Билл, я люблю тебя. Я. Л.Ю.Б.Л.Ю. Т.Е.Б.Я.
Ни кто другой, ни чёртово сердце, а именно я. Его улыбка бесценна, не понимаю что со мной, ведь мне никогда и ни с кем не было так хорошо. Всё за что я боролся лёжа на больничной койке не стоило того. Всё то, ради чего я хотел жить рассыпается, я слишком приукрашивал реальность, но разве это не счастье, хоть на какой то момент посчитать, что повседневные, совершенно обыкновенные вещи – чудо. И вдруг, так просто осознать, что моё чудо, моя вода в пустыне, мой воздух в космосе, моя прохлада летом и моё тепло зимой… это человек, о котором я, раньше, даже и не знал. Я люблю его своей душой, своей душой, а не чужим сердцем.
Губы, которые хочется целовать. Глаза, в которые хочется смотреть. Волосы, которые хочется перебирать руками, кожа, к которой хочется прикасаться. Мне просто хочется его любить так, как я хочу, давать ему то, что хочет он. Он любит Андре, он упорно хочет видеть Андре, для Билла, я та самая спасительная ниточка, которая соединяет его с утерянным. Но ведь я не я, в смысле, я не он, я не Андреас.
Щенок кладёт свои лапки ко мне на ногу, и я вздрагиваю от этого. Всё же, какое понимающее животное. Я должен поговорить с Биллом, надо вернуть его из его иллюзии совершенства.
Нет, нет, я не могу, он так страдал, он напивался, он нюхал наркотики, он хотел забыться. Я не могу к нему просто так подойти и сказать «я не Энди, понимаешь? Андреас умер!». Возможно это моя зависть, ведь у Андре было всё, было всё, а он об этом даже и не знал. Наверное правильным решением будет время, надо подождать, Билл не глупый, он сам поймёт разницу когда дойдёт до предела. Только где он – этот предел?
Господи, что мне сделать?

Devid.

«Двадцать восьмого февраля, примерно где-то в шесть вечера я направлялся в больницу к сыну. Мой чёрный пикап на большой скорости проехал на красный свет, и я сбил человека. Это был парень. Я вышел из машины, подошёл к нему, он уже тогда истекал кровью, я понял, что у него травма головы, наверное он ударился об асфальт. Он пытался мне что-то сказать, тогда ещё он был в сознании.
Затем я увидел женщину, она выходила из магазина, который был не далеко от дороги и попросил её вызвать девять, один, один. Потом я сел в машину и уехал к сыну.»

-Сразу видно, чистосердечные признания ты никогда не писал. Да и по всей видимости, никогда не читал. – Мой начальник отложил листок в сторону и уставился на меня. –Нет ни даты заявления, нет подписи, из всего этого я могу посчитать, что ты просто издеваешься надо мной. Не только надо мной, но и над своими коллегами, Девид.
-Я волнуюсь. Я забыл, сейчас допишу. – Пододвигаю листок к себе с противоположного конца стола. Вольвен ударил рукой по какой-то книжке, а потом начал быстро листать ей.
-Девид, ты знаешь что это такое? Это свод законов. Если ты так хочешь сесть в тюрьму, двери открыты. Но, не обижайся конечно, я вынужден буду назначить тебе экспертизу.
-Какую?
-Ты давно к психиатру ходил?
-Ты считаешь меня психом?
-Кем я только тебя не считал за годы совместной работы. И лучшим сотрудником, и любящим отцом, и просто хорошим человеком, но сейчас, да, я должен признать факт. Ты псих.
-Это мой сын.
-Что? – Начальник непонимающе смотрит на меня.
-Мой младший сын, я сбил его. Он попал в больницу к Тому, и теперь у Тома сердце его младшего брата. Я не знаю как с этим жить, и я не знаю как с этим живёт Том. Том не знает кто убил его донора. Но знаешь, я почти не жалею что всё так вышло.

 
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:39 | Сообщение # 22
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
Andreas.

«Ревность. Ревновать – значит любить. Порой эти понятия переплетаются. Когда действительно испытываешь сильное чувство привязанности к человеку, как бы это грубо не звучало, ты начинаешь считать его своей собственностью. Я люблю Билла, я безумно боюсь его потерять. Он мой. Да, он мой и меня безумно пугает та мысль, что он меня бросит ради кого-то другого. Я никогда не был таким, каким ощущаю себя сейчас, собственником. Но ощущение такое, как на прилавке в магазине подарков. Ты выбрал замечательную вещь, духовно она выбрала тебя, ты тянешь к ней руки и потом вспоминаешь, что у тебя нет на неё денег.
Нет денег. Может, я не достоин Билла? Я даже ведь не смог бы его содержать, я до сих пор не могу найти работу, словно на мне клеймо «безработный», или же «брак». Я бракованный товар, потому что воспитан в детдоме, может, из этой ямы растут все корни?
Если смотреть правде в глаза, люди, такие как я, судят окружающий мир по себе. Я, даже бы принял тот факт, если бы Билл стал меня так же ревновать ко всем, принял бы это как должное. Но чёрт возьми, наверное, этот парень всё же ангел. Конечно же, я понимаю, что порой, мои догадки и приступы ревности совершенно беспочвенные. Я просто треплю нервы Биллу и себе, накручиваю себя, в последний раз я даже ударил его. Ни за что. Просто влепил пощёчину. Это был такой всплеск адреналина, но я моментально пожалел о своей выходке. Мой Билл, он такой, такой хороший чёрт возьми. Он добрый, вежливый, красивый, хорошо зарабатывает, и несмотря ни на что он идеализирует наши отношения. Он готов простить мне всё что угодно! Билл воспитан идеально, наверное, за это большой поклон его родителям, были бы у меня такие же. Хотя, по началу я немного боялся семью Билла, особенно его отца. Он всегда с таким недоверием на меня смотрел, что я первое время ожидал того, что в нашем доме станут появляться скрытые камеры, прослушивающие устройства и системы слежения. Мне скрывать нечего, Биллу, как я считаю, тоже. Если только… скажем так, мне бы не хотелось афишировать нашу личную жизнь, особенно перед родителями. Но отец Билла мог в самый разгар семейного ужина спросить «пользуетесь ли вы презервативами?». В такие моменты Билл давился едой, краснел, и извинившись, уходил из-за стола. Меня, конечно, на столько, такие вопросы не смущали, но рассказывать кто из нас в пассиве, мне не хотелось, особенно, если учесть то, что в пассиве был Билл. Во первых он хотел это сам, во вторых роль актива мне подходила как-то больше. Возможно, иногда я перебарщивал, после наших ссор я был слишком зол, в первую очередь на себя, а Билл, он ведь всё быстро прощает. И после очередной ссоры был секс, и я был слишком груб, слишком. А он ведь так любит ласки, Билл буквально создан для нежности, чтобы его целовали, нежно, трепетно, чувственно. Отнюдь не его мечта быть подстилкой для сожителя-нахлебника, который прописался в семью, достаёт своими беспочвенными приступами ревности, бьёт, и может грубо отыметь. И ведь я, когда зажимаю его рот рукой и вторгаюсь в это родное, узкое тело, когда смотрю в его большие карие глаза и слышу всхлипы и стоны, каждый раз, каждый раз я понимаю, что я не достоин его. А потом он улыбается, говорит, что всё нормально, говорит, что любит меня и всё простит, а затем плачет, отвернувшись от меня.
Ведь этого не может быть, порой мне кажется, что я сошёл с ума, и никакого Билла нет. И я просто онанирующий тринадцатилетний подросток, живущий в интернате, и что я сошёл с ума. Ведь не бывает таких хороших людей? Или он на столько глуп? Он так заслуживает и хочет счастья, что видит его даже во мне, даже во всём том, что происходит с нами. Увидев тогда Билла на улице, я схватился за него как за ниточку спасения, да, в какой то момент я действительно влюбился и потерял голову, я до сих пор его люблю и безумно боюсь потерять, но что будет, если Билл, в конце концов меня разлюбит? Он сделал то, что не смогли сделать даже мои родители, он полюбил меня, а если случится так, что он полюбит другого, то… Я уступлю, ведь Билл этого заслуживает. Да, я уступлю. Я веду себя как эгоист, но если Билл полюбит другого, мне незачем жить, и я уступлю. Но Господи, я так люблю его, люблю и не хочу потерять.
Недавно я решил разыскать свою настоящую семью, не знаю, что меня не устраивало, или это просто было оттого, что мне нечего делать. Но я нашёл, я нашёл отца. Он жил один? Каждый вечер, я приходил к его дому, после похода за покупками. Биллу я об этом не говорил.
Я подолгу стоял рядом с автобусной остановкой, делая вид, что жду автобус. А мой настоящий отец ставил свой пикап в гараж, кому-то звонил. Он всегда выглядел таким уставшим. А я не решался подойти к нему, заговорить, да и что бы я сказал?
«Привет пап, это я, твой сын! Ты меня помнишь?»
Как это всё глупо, легче всё было оставить на своих местах. Меня всё устраивало, я люблю Билла, Билл любит меня и это всё, что мне нужно.

Bill.

О Боже, эта аллергия меня доконает! В прошлый раз я угодил в больницу на две недели, после того, как жил в лагере с собакой соседа по апартаментам. Может это самовнушение, и я просто боюсь, жду чего-то, что всегда может повториться? Что же мне делать? В горле першит так, словно я и в правду простудился.
Достаю из шкафчика таблетки от аллергии, подумать только, я не помню когда в последний раз я их пил. Срок годности ещё год, ладно, значит пока можно. Кладу таблетку на язык и открыв бутылку с минеральной водой, делаю пару глотков. Спасибо тому человеку, что изобрёл лекарства, буду надеяться, что скоро подействует.
-Что делаешь? – Резко поворачиваюсь на голос Тома, чуть ли не выронив бутылочку с водой.
-Где собака?! – Испуганно бормочу, пытаясь справиться с дрожащим голосом.
-Ты боишься щенка? Он в комнате.
-Прекрасно. Слушай, наверное я должен признаться, у меня аллергия на собак. – Надо это было сказать раньше, чёрт, но я ведь так хотел сделать ему приятное.
-Да я уже догадался. – Улыбается он и подходит ко мне, слегка приобнимает. –Так что мы будем делать с моей мечтой?
-Я… я буду терпеть. Аллергия – это ведь не смертельно, правда? – Ставлю бутылочку с водой на стол, и смотрю Тому в глаза. Такие же - как у меня.
-Собака это теперь не моя мечта. Людям свойственно ошибаться в своих желаниях. –Он снова улыбается и убирает прядь моих волос с лица. –Я не могу не смотреть на тебя. Ты меня за это простишь?
-Да, да, а что за мечта у тебя сейчас?
-Ты. И я уверен, что в этой мечте я никогда не разочаруюсь. – У меня на глаза наворачиваются слёзы, зачем он это делает? Зачем он проявляет ко мне такие чувства, я ведь верю, я ведь верю, а он обманывает… Ведь так? Порой я его не понимаю, он так со мной говорит, так обращается, словно правда любит. Но ведь это не так, и он просто помогает мне не сойти с ума от одиночества, он ведь заменяет мне Энди, да?
-Ну как с мамой поговорил? – Тихо шепчу, закрывая глаза, наслаждаясь лишь его прикосновениями.
-Как я уже сказал, в некоторых потребностях человеку свойственно ошибаться. Пожалуйста, не спрашивай в чём дело. Хорошо? – В ответ лишь быстро киваю, удивлённо всматриваясь в лицо Тома. –Что будем делать с щенком? У тебя ведь аллергия, я не хочу, чтобы ты мучился.
-Я могу позвонить родителям, и они его заберут, на несколько дней.
-Вот и замечательно. Звони. – Том протянул мне телефонную трубку. Он явно не хотел расставаться с щенком, да и мне понравилась эта собачка, а мы ведь даже не выбрали ей имя.

Devid.

На улице уже темнеет, и я всё чаще думаю о Томасе. Он наверное пришёл домой, удивился, что меня нет. А сейчас и вовсе страшно волнуется. И какая первая мысль посетит его голову? Правильно, он позвонит ко мне на работу, то есть – сюда. Узнает, что я за решёткой, что я сбил человека, что этот человек – его донор и брат…
Господи, за что мне это?
А что если, что если он уже звонил? Что если ему стало плохо, и он сейчас умирает, один, в пустом доме. Даже его новое сердце слишком слабое, он себя совершенно не жалеет, снова изматывает свой организм на полную катушку. А ведь я даже не могу ему запретить, остановить, ведь я знаю как для него это важно. Но мне становиться просто больно, когда он в очередной раз закрывается в ванне и включает воду. С самого детства это его успокаивало, вообще говорят, что вода успокаивает. Том закрывает дверь, включает воду, садится на бортик ванной и сидит так по пол часа, держится за сердце и пытается ровно дышать, чтобы унять боль. Об этом я узнал, когда Том забыл в очередной раз закрыть дверь. Он не хочет, чтобы я видел, как ему больно, он не хочет, чтобы я беспокоился, он не хочет снова очутиться в больнице.
-Саймон! – Крикнул я, когда увидел коллегу, который уже собирался домой. –Том звонил? Мой сын не звонил?
-Нет, а должен был? Ты что, не предупредил его о своём розыгрыше? Плохо ты поступил, Дейв. У нас тут шутки не любят, проведёшь ночь в камере.
-Но ведь я не шутил.
-В любом случае, до-завтра, то есть до разъяснения обстоятельств. Ты знаешь правила. – Я кивнул, опустив голову, и усмехнулся, даже сначала сам не понял от чего.
-Сайм, знаешь, что самое ужасное?
-Ну?
-Том ездит по городу на машине, которая стала для него спасением, а у кого-то жизнь отняла.
-Дейв, правильно, подумай о сыне. Откажись завтра от своих слов и забудь всё как страшный сон, если того паренька, правда сбил ты.

 
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:40 | Сообщение # 23
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
Tom.

Я лежал на большой двуспальной кровати Билла и смотрел, как он переодевается. Он разрешил мне остаться в комнате в этот момент.
Родители Билла с радостью забрали щенка себе домой. Правда, мне показалось, что отношения между ними слегка напряжённые. А Билл не подавал виду…
Он осторожно и стеснительно снял повседневную одежду и надел на себя большую футболку, почти такую же, в которой я был сейчас.
-Я в таких сплю. – Почти шёпотом сказал Билл и залез на кровать, укладываясь рядышком со мной.
-Ладно, спокойной ночи. Я пойду спать в гостиную. – Только я привстал с кровати, как парень схватил меня за руку. –Что?
-Ты можешь остаться спать здесь, со мной? – Парень прикусил губу, снова краснея. И тут до меня стало доходить, чего он хочет на самом деле.
-Хорошо… - Я встал с кровати. –Но учти, я сплю лишь в трусах. Это тебя не смущает?
-Я не знаю. – Билл подогнул под себя ноги, привстав с кровати, упираясь рукой в матрац. –Ты будешь ра… раздеваться?
-Да, а что?
-Мне, мне отвернуться? – Не ответив, я быстро стянул с себя футболку и кинул её на пол. Билл проследил куда упала моя верхняя одежда и снова посмотрел на меня. Когда я расстегнул ремень, широкие джинсы просто сползли по моим ногам и, вышагнув из них, я снова уселся на кровать.
Билл лёг на спину, теперь он предпочёл не смотреть на меня просто зажмурившись. Зачем я тебе потакаю? Ты погубишь меня, я же чувствую. Надо же мне было так влюбиться. Мои руки немного дрожали, а ладони потели, я впервые чувствовал такое волнение. Если для меня это всё было новым этапом в наших с ним отношениях, у Билла, наверное, был момент ностальгии. Мне было не по себе даже прикасаться к этой кровати зная, что тут Билл спал с моим братом. Что они тут занимались любовью, видели сладкие сны и целовались. Я медленно лёг рядом с Биллом, устраиваясь на этой чёртовой кровати удобнее. Парень часто моргал, а потом я заметил, что он плачет.
-Билл, что с тобой? Не надо, только успокойся. Мне уйти?
-Нет! Останься. Я… я просто стесняюсь, я ужасно стеснительный. – Улыбаясь сквозь слёзы, прошептал он. Я лишь тяжело вздохнул. –Ты не боишься того, что может произойти?
-Ты о чём?
-Я о нас. Два человека лежат в одной кровати. Они любят друг друга, и на них почти нет одежды. – Робко бормотал Билл.
-В этой кровати лежит только один человек, который любит по-настоящему. – Может, это было слишком резкое высказывание с моей стороны, но я должен был это сказать. Но чёрт меня дёрнул на этом не успокоиться. –Ты ведь не любишь меня, ты любишь человека, который умер и его сердце во мне. Не обманывай себя и меня.
-Я не обманываю. Я думал ты…
-Билл, я люблю тебя, я люблю тебя не потому что у меня сердце твоего Энди, я люблю тебя, потому что ты – это ты. Я люблю тебя зато, какой ты, а не за то, чьё сердце у тебя. – Когда я замолчал, Билл закрыл лицо руками и заплакал. Он хотел было встать с кровати, но не смог, наверное, просто не хватило сил и он так и остался сидеть.
-Ты не понимаешь меня, меня никто не понимает! – Мне стало не по себе от этого дрожащего голоса. –Помоги мне пожалуйста, прошу тебя. Я не могу отпустить его, я не могу. Я даже не попрощался с ним, я даже не сказал ему в последний раз, как он нужен мне и как я его любил. Я побоялся сказать это на кладбище, побоялся, что если начну говорить что-то, то расплачусь. Я так устал плакать, я так устал. Пожалуйста. Ну пожалуйста. Ты думаешь, я не понимаю, что ты другой человек? Ты мне действительно очень нравишься, ты первый, с кем мне захотелось улыбаться. А когда я узнал, что у тебя сердце Энди, мне стало казаться, что он жив, он всё же жив и просто он сейчас не со мной. Он оставил меня, он оставил меня одного и мне так страшно. Ты понятия не имеешь как это, просыпаться каждый день с надеждой, что это всё сон, Господи, лишь бы это был сон, и всё было как раньше. И, положив руку на соседнее спальное место, вдруг снова всё это пережить, осознать, что от этого никуда не деться. Том, разговаривая с тобой, я словно разговариваю с ним. – Билл положил свою руку на мою и слегка сжал пальцы. –Когда я дотрагиваюсь до тебя, я словно дотрагиваюсь до него. Не отнимай у меня этого, умоляю тебя, умоляю, мне так трудно говорить с тобой об этом. Я так часто думал на эту тему, и я не знаю, что с этим делать. Пожалуйста, не уходи, не отнимай этого у меня. Я просто хочу ещё чуть-чуть побыть счастливым. – По его щекам текли слёзы, а губы дрожали, он всё сильнее сжимал мою руку, словно боялся, что я растворюсь как туман. –Обещай мне, что ты не уйдёшь. Разреши мне, пожалуйста, ещё немного побыть счастливым.
-Я не уйду. – Тихо прошептал я, и Билл обнял меня, обвивая мою шею руками.
-Томми, за что, за что у меня отняли счастье? Почему у нас отнимают то, чем мы дорожим больше всего, и лишь когда мы потеряем, мы ощущаем, как мы любили, по настоящему. О Боже, Томми, скажи мне, что я не один. Скажи мне, что я кому-то нужен. Почему люди такие жестокие? Зачем тот человек сбил Энди, за что он его убил? Я так часто слушаю голос Андре, он оставил мне сообщение когда шёл домой, перед тем как…как… Он сказал, что скоро придёт, он сказал, что придёт ко мне, а я всё жду и жду. А его нет. Он даже мне не снился.
-Билл, тише, тише, я с тобой. Я с тобой. – Прижимаю его крепче к себе, а он всё плачет и плачет. Как я мог такое устроить, я сделал ему больно. Теперь я даже готов быть для него Андреасом, только выдержу ли я? Смогу ли смириться с мыслью, что я люблю его, а он любит лишь моё сердце? Это ведь так несправедливо.
-Господи, помоги мне, я бы убил. Я бы убил того человека, что отнял у меня Энди. Это плохо, да, Том? Это очень плохо? Это неправильно, тот человек ведь убил, значит, он тоже должен умереть?
-Да, да, это нормально…
-Ты убьёшь его? – Билл отстраняется, смотрит мне прямо в глаза, еле сдерживая себя, чтобы не зарыдать снова. –Ты накажешь того, кто отнял у меня Энди?
-Да. Конечно. – Билл часто кивает мне и снова плачет. –Тише, тише, всё хорошо. Иди умойся. Я всё же буду спать внизу.

Bill.

Наверное, я жалею. Я столько всего наговорил лишнего, за что мне теперь стыдно. Умывшись, я окончательно успокоился и попытался вспомнить, что я говорил. Всё, что накипело. Что сидело глубоко внутри. Я спустился вниз, в гостиную. Том разложил диван и включил телевизор. И когда я подошёл ближе, я вдруг понял, что он смотрит мультики. Детские мультфильмы. Но почему именно их?
-Ну как ты? – Том обратил на меня внимание, сделав звук телевизора тише. Я присел рядом на диван.
-Почему мультики?
-Ах, ты про это. А ты разве не замечал? Мультики рассказывают нам обо всём хорошем, делая акцент на самом важном. Семья, дружба, любовь, добро побеждает зло. – Я искренне засмеялся… Засмеялся. Несколько минут назад я плакал, а теперь смеюсь. Наверное, Том и правда волшебник. –Чего ты смеёшься, это ведь всё как на ладони. Всё - правда. И без всяких нервотрёпок. Вот видишь этих уток? Они семья. Они друг за друга горой, а вон та старая утка в шляпе – чертовски богата. – Я засмеялся снова. –Слушай, я когда в больнице лежал, всё время думал, а почему эти утки без штанов?
-Понятия не имею. – Том улыбнулся мне в ответ. –Ты так любишь уток?
-Я люблю мультфильмы. Смотря их, можно отвлечься от всего.
-Ты смотришь и отвлекаешься от меня?
-От тебя невозможно отвлечься. – Кажется, я смутился, но старался не подавать виду.
-Ты что-то из одежды забыл наверху. Поднимемся на пару минут?

Tom.

Он ласково целовал мою грудь, там, где были швы, там, где была кровь и долгий курс реабилитации. Он целовал то, из-за чего всё началось. Чёртов шрам, который уродовал моё тело и мою жизнь. Билл целовал мою боль, словно пытаясь задобрить её. Он целовал и целовал, словно не было ничего больше, всё казалось нереальным, и я уже не понимал, из-за чего это?
Таблетки я забыл дома и после всей этой нервной встряски и слёз Билла мне стало плохо. И я просто не нашёл другого способа расслабиться и успокоиться, как посмотреть мультики. А сейчас к моей боли в сердце добавлялась душевная боль.
Билл трепетно целовал не моё сердце, сквозь кожу я чувствовал, как его невинная ласка прожигает меня насквозь, и он снова плакал. Он плакал, спешно стирая слёзы со своего лица, и целовал… одновременно что-то нашёптывая, еле шевеля губами.
Я ведь сделаю для него всё, всё, что он захочет, пожелает. Лишь бы он был счастлив, хоть ещё на какое-то время, я буду стараться сделать для него всё возможное и невозможное. И может, когда-нибудь, рано или поздно он всё же поймёт мои чувства, поймёт, что я реальный человек и безумно люблю его. Я ведь правда его люблю, я так его люблю. Я уже не смогу жить без него, и я уже просто не смогу сказать то, что передал Андреас. Никогда я не был настолько запутан и растерян. Никогда я так не любил и никогда так не жалел обо всём происходящем. Я словно снова попал в больницу и опять не могу пошевелиться или предпринять что-либо.

 
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:42 | Сообщение # 24
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
Bill.

Я проснулся от солнечного света. Наверное, уже был полдень, всё тело приятно ныло после вчерашнего и подниматься с кровати совсем не хотелось. Мне кажется, я влюбился, снова. Мне вдруг стало так стыдно и неловко от этой мысли, от воспоминаний. Я вчера попрощался, и мне вдруг стало так спокойно. Я целовал грудную клетку Тома, я слышал, как стучит сердце и шептал «Энди, прощай Энди. Прощай…».
Андре, прощай, надеюсь, ты простишь меня и отпустишь. Я… наверное, больше не люблю тебя… Пожалуйста прости. Если ты меня действительно любил, ты должен меня понять.
Мне было так хорошо с Томом. Он умеет слушать и понимать, жаль, я не знаю, о чём он думает, жаль, я не умею читать его мысли. О Боже, а как он целуется! Даже не зная, о чём он думает, и думает ли он обо мне, я готов доверить ему своё тело и душу. Потому что знаю - он меня поймёт. Потому что знаю, он меня поддержит и не обидит меня. А Энди… Энди, ты же меня бил. Я не люблю боль, мне так было страшно, в такие моменты я боялся пошевелиться. И ты это знал, ты ведь всё знал и делал.
Том не такой, вчера он так ласково меня целовал, успокаивал, и ведь он прав, Энди, тебя больше нет. Все были правы, а я их не слышал или не слушал.
-Томми, ты спишь? – Поворачиваюсь на другой бок и кладу руку на соседнее спальное место. –Том? - Вздрагиваю, привстаю с места. Соседнее место пустовало и было аккуратно заправлено. Я протёр глаза и поднялся с кровати. Наверное, Том просто проснулся раньше меня и решил позавтракать.
Когда я спустился вниз, я увидел, что Том сидит на диване в гостиной, уставившись в одну точку перед собой. –Доброе утро, всё нормально? – Я подошёл ближе и положил руку ему на плечо. Я заметил, что в руках он сжимал свой мобильный телефон. –Ты кому-то звонил?
-Билл, пожалуйста, вызови мне скорую.
-Тебе плохо?
-Билл, прошу тебя, мне больно даже дышать. Билл…

David.

Ночь, проведённая за решёткой, сказалась болью в спине, всё же я привык к своему матрасу. Я думал о словах Саймона всю ночь. Он прав. Мне надо заботиться о Томе и попытаться забыть эту историю с Андреасом, и жить дальше, жить дальше, как это все делают. Все. Я уже твёрдо решил, что по приходу начальства откажусь от всех своих слов. Тем более, ведь они мне не поверили. Вернусь домой, совру Тому, что был на ночном дежурстве, как это было в старые добрые времена, когда он ещё был маленьким мальчонкой. И каждый раз, когда я приходил с этих дежурств, он сидел и смотрел мультики. Он отворачивался от телевизора, смотрел на меня и говорил:
«Папа, папа, посмотри!» - Он тыкал пальчиком в экран. А я ругал его за то, что он не ложился всю ночь и смотрел эти чёртовы мультфильмы, которые он видел уже сотню раз. Но пересматривал их снова и снова.
-Ну что, Дейв, как спалось? – Саймон почти вплотную подошёл к решётке и кивнул в сторону скамейки.
-Не спалось. Выпусти меня из этой чёртовой клетки, я уже ощущаю себя хомячком!
-Ты же преступник!?
-Да чёрт возьми, это шутка была, я пошутил. Не удалась шутка! Понимаешь? – Сайм кивнул и полез за ключами.
-Значит, ты правда шутил?
-Да, да, да. Открывай быстрее. – Мне уже не терпелось поехать к сыну, и я не понимал, почему мой друг медлит.
-Дейв, тут понимаешь какое дело. Я сегодня утром сыну твоему позвонил, не хотел, чтобы он беспокоился, в общем… и заодно проверить хотел, не шутил ли ты на самом деле… - Мне показалось, что на несколько секунд моё сердце остановилось.
-Что ты ему сказал?!!
-Я зачитал твоё чистосердечное, вот и всё.
-ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! Живо открой эту чёртову дверь! Живо открой мне! – Я вцепился в решётку пальцами.
-Да не беспокойся ты… - Саймон вставил ключ в замок и провернул два раза. –Он даже не дослушал до конца, бросил трубку или же это звонок сорвался. – Когда дверь была открыта, я схватил Саймона за рубашку, я даже слышал, как треснули швы.
-Кто тебя просил?! Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты хоть понимаешь? – Я услышал, как на моём столе зазвонил служебный телефон и только тогда отпустил Саймона. Господи, сделай так, чтобы это звонил Том, я, я должен всё ему объяснить. Да, и чем скорее, тем лучше. Я поднял телефонную трубку и прислонил её к уху.
-Да, Том, Томас, это ты? – После нескольких секунд молчания в трубке послышался женский голос.
-Нет, к сожалению, ваш сын был сегодня доставлен в нашу больницу…
-О нет. Прошу, скажите, что с ним?
-Я думаю, вам следует приехать.

О Боже, когда же это всё закончится, снова эта больница. Я ещё абсолютно не знаю, что скажу Тому, но мне обязательно надо его увидеть, я должен всё это ему объяснить. Но сейчас всё равно не лучшее время для этого, пытаясь объяснить, я могу сделать ещё хуже.
Мне сказали, в какой палате находится Том. Когда-то всё начиналось именно так. Временная палата для обследования. Я спокойно шёл по белому коридору, прокручивая повороты, надо же, я ещё не забыл лабиринты этого здания. Направо, прямо, налево. Не успев завернуть за угол, я увидел знакомое лицо. Только этого мне не хватало. Так вот кто вызвал скорую…
Так и знал, что Том встречается с ним. Это какая-то напасть, куда бы я не пошёл, я встречаю этого парня. Он сидел, закутавшись в лёгкую курточку, сложив руки на груди. Хорошо, что он меня не заметил, мне и так сейчас не легко, а если бы он меня увидел, это бы усложнило ситуацию.
-Здравствуйте, Девид. – Я повернулся, услышав своё имя, и увидел уже знакомого мне доктора, он оперировал Тома.
-Здравствуйте. Как Том?
-Пойдёмте, я думаю, вы должны услышать это вместе. – Я почувствовал, что у меня дрожат коленки, мне вдруг стало… страшно. Он провёл меня в палату к Тому, сын даже не посмотрел на меня, предпочитая остановить своё внимание на докторе. –Томас, вы слишком загрузили себя, что вы делаете? Вы каждый день бегаете марафон? - Том отрицательно покачал головой. –К сожалению, у меня плохие новости.
-О Господи, только не говорите, что он…
-Пока всё относительно стабильно, но состояние стремительно ухудшается. К сожалению, я даже не могу предугадать что будет через неделю. – Мужчина посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на Тома. –У вас есть шанс, если вы останетесь в больнице, вам обеспечат должное лечение.
-Лечение? – Том усмехнулся и закрыл лицо руками. –Вы хотите чтобы я остался здесь, и вы бы пичкали меня таблетками, снова и снова, каков шанс что-то изменить?
-Мы, мы можем найти ещё одного донора? – Мне не хватало воздуха, или же его наоборот было слишком много, так много, что он был тягучий, вязкий, невдыхаемый.
-Вторую такую операцию организм не перенесёт. Но если всё продумать, подготовить… но ожидание нового донора может затянуться, у вас нет столько времени.
-Чёрт возьми, вы меня послушаете? – Том сорвался на крик и ударил рукой по кровати. –Вы не спрашиваете, чего хочу я. Я не собираюсь чахнуть тут и молиться, чтобы остаться в живых. Я не хочу этого. Я уйду сразу же, как мне отдадут вещи.
-Он не понимает что говорит! Не слушайте его. Том, замолчи, ты будешь жить! – Я перебил сына и попытался взять его за руку, но он оттолкнул меня от себя и встал с больничной кушетки. –Том, Том, послушай, ты меня обижаешь своим поведением. Успокойся.
-Томас, послушайте отца.
-Мне это надоело, я не хочу, мне уже не пять лет, чтобы за меня решали. Я не хочу умирать здесь снова. – Том увидел свою одежду на кресле, которое стояло около двери и подошёл к нему, пытаясь разобрать свои аккуратно сложенные вещи.

Tom.

Одевшись, я вышел в коридор, где увидел засыпающего Билла. Он мирно дремал, обняв себя руками, словно пытаясь согреться. Я подошёл к нему и присел рядом на корточки, положив свои руки ему на колени.
-Просыпайся, соня. – Прошептал я, погладив его по руке. Он вздрогнул и, открыв глаза, часто заморгал.
-Том, как…
-Всё хорошо. – Быстро перебил я его. –Пойдём отсюда скорее.
-Томми, мне снился Андреас. Так странно, он тут умер и… сейчас мне приснился. – Билл поднялся со стула и крепче сжал мою руку. –Он со мной попрощался.
-Это… это замечательно...

 
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:43 | Сообщение # 25
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
Tom.

Всю следующую неделю я жил как под тёмной тучей, хоть и всячески старался скрыть это. Все мои лекарства остались в доме отца, а я фактически переехал жить к Биллу. Одно его присутствие порой снимало моё недомогание. Я видел, что он счастлив. После того нашего разговора его словно отпустило. А меня – нет. И я уже перестал думать, что это Андреас желает мне зла. Наверное, это всё же правда из-за меня, я так спешил снова начать жить, что даже выписался из больницы раньше положенного срока. Я поспешил, но не жалею, ведь я встретил Билла, и всё это того стоило. Этот человек стоит того, чтобы ради него хотелось жить, бороться за жизнь. А я ведь даже не знаю, любит ли он меня или же он до сих пор любит Андре. И если раньше всё было предельно ясно и понятно, то сейчас я перестал чувствовать эту, казалось бы, не такую уж и тонкую грань. Я даже не жалею, что не разговариваю с отцом, не жалею, что тогда просто так ушёл. Наверное, я просто трус и не хочу с ним разговаривать. Наверное, я эгоист, ведь я не хочу его понимать. Ведь не специально же он сбил первого встречного, чтобы его сердце досталось мне, к тому же это ведь невозможно просчитать. А потом выяснилось, что это ещё и мой брат. Всё же есть такая ведь, которая называется судьба. И у каждого она своя, у каждого своё предназначение. Родиться, чтобы умереть молодым. Наверное, Энди родился, чтобы спасти в какой то момент меня, отдав мне своё сердце. Но я совершенно не знаю, что с ним делать. Я думал – просто жить, но, наверное, я где-то ошибся. Вместе с сердцем мне словно было доверено большее, Билл, его любовь. Может, сейчас стоит успокоиться и жить не оглядываясь? Но ведь… не получится. Каждый раз, когда я чувствую боль в сердце, все эти моменты проносятся перед моими глазами. За что человеку даётся второй шанс и за что отнимается жизнь? Ради чего мы боремся и почему сдаёмся? Почему мы засыпаем и почему не просыпаемся?
Я снова боялся спать. Только в этот раз я не боялся того, что меня не станет. В этот раз мой страх относился ко мне лишь косвенно. Я взял на себя большую ответственность по имени Билл. За всё то время, что я с ним знаком, я чётко понял, что он не сможет один. Я совсем не понимаю, что мне делать. Пожалуйста, Господи, подскажи, как быть?
Я постоянно был рядом с Биллом, за исключением тех случаев, когда у меня болело сердце. На такие моменты у меня был свой, уже изученный метод. Я закрывался в ванной и включал воду, делая вид, что умываюсь, мою руки… с каждым днём я всё яснее понимал, что без лекарств мне нельзя. Денег у меня и так едва хватало, но возвращаться домой я был не намерен. Мне даже как-то снился сон, что я приезжаю к дому, чтобы забрать свои лекарства, а там дежурит карета скорой помощи, чтобы забрать меня. К тому же я категорически не хотел видеть отца.

David.


-Ты уволен, Дейв.
-Вы не можете так поступить. Вольв, у меня сын…
-Какой именно, Дейв? Слушай, извини, считай, что твоего чистосердечного признания не было, но я не могу оставить тебя работать здесь. Найди себе другую работу. Устройся в супермаркет, там, кстати, тоже неплохо платят. – Я грустно усмехнулся и замотал головой, я отказываюсь верить в это. Я отказываюсь поверить во всё то, что происходит сейчас. Том уже неделю мне не звонил, не давал о себе знать, но я чувствую, что ему плохо. Я знаю где он, но я не могу туда просто так приехать, что я скажу? Что я сделаю? Он всё равно не послушает меня. И сейчас ещё это моё увольнение только усугубит ситуацию. Словно всё в мире против меня.

Я уже и забыл, что это такое - безвыходная ситуация. Я понятия не имею, что мне делать дальше. Таблетки Тома у меня и мне лишь остаётся надеяться, что он купил себе новые и что с ним всё в порядке. Он жив, но его нет рядом со мной, не думал, что такое будет. Мои накопления с кредитки сокращались, а работу я так и не нашёл. Такое понятие как «долг» дышало мне в спину, наверное, я скоро начну занимать деньги.
Каждое утро, когда я вижу на кухне таблетки Тома, которые ему нужно было принимать, мне становится невыносимо больно. Он должен быть сейчас здесь, со мной. Мы строили планы, мы ведь столько всего хотели сделать вместе. Я столько всего сделал, чтобы он не сдавался. А сейчас эти чёртовы таблетки напоминают мне, что он сдался, он отказался от помощи и ушёл к этому парню. Неужели он даст Тому больше заботы и внимания, чем я? Неужели Том и правда влюбился в парня. Наверное, мне этого никогда не понять, но я и не пытался.

-Папа? – Я не поверил себе, когда услышал в телефонной трубе голос Тома. –Папа, мне нужна твоя помощь.
-Да, да, что такое? Как ты, Том? С тобой всё хорошо?
-Разреши мне воспользоваться номером твоей кредитки? Мне очень-нужны деньги. Пожалуйста.
-Конечно, конечно можно. Что с тобой, у тебя уставший голос.
-Всё нормально, просто я не выспался. Спасибо. – Он повесил трубку, а мне столько всего нужно было ещё спросить, сказать, объяснить. И только потом я вспомнил, что на моей кредитной карточке нет денег.

Tom.

Три сотни евро! Три сотни, и хотя бы не так было больно. Карточка отца оказалась заблокирована. Неужели он не дал бы мне денег, обманул? Чёрт. Попросить денег у Билла? У меня язык просто не повернётся, он сразу начнёт задавать вопросы, волноваться.
Он и так делает меня самым счастливым человеком, при этом ничего не прося взамен. Лишь бы я был рядом, а я начинаю сомневаться, что это продлится долго. Мне иногда затруднительно дышать и это всё сложнее скрывать.
Последние три раза, ночью, я поднимался с кровати и, опираясь о стенку, доходил до ванны. Включал воду, закрывал дверь, облокачивался на раковину и смотрел на себя в зеркало. Даже сквозь сон я замечал, что мне трудно дышать, или же я дышу громко, почти с характерным шумом. Вдох-выдох, словно дышать – это стыдно.
Я пил дешёвые обезболивающие, которые мало чем помогали.

«-Не смотри так на меня. – Смущённо шепчет Билл и продолжает нарезать листья салата. Он чувствует мой взгляд, даже не посмотрев в мою сторону. Он всегда смущается, когда ловит на себе мой взгляд. А я так люблю смотреть на него, пока он чем-то занят, сосредоточен. Он сказал, что полюбил готовить после того, как повстречал Энди. Оказывается, мой брат был неплохим кулинаром.
Я подошёл к Биллу сзади и обнял, уткнувшись носом в его плечо. Он отложил ножик в сторону и положил свои руки на мои. Мы так стояли около минуты, и никто из нас не решался нарушить тишину. Наверное потому что слов просто не было. Я чувствовал его прохладные ладони на своих руках, и мне было так хорошо, внутри всё дрожало и мне лишь хотелось заплакать.
-Билл, скажи что-нибудь. – Немного дрожащим голосом прошептал я.
-Но что?
-Что угодно Билл. О чём ты думаешь?
-Ни о чём. – Почти прошептал он и слегка склонил голову в бок. –Я запоминаю этот момент. Я где-то читал, что человек должен запоминать все моменты, когда он счастлив. Все мелочи. Я хочу запомнить это… я хочу запомнить этот момент, те секунды, когда я скажу тебе. Я… я люблю тебя, Том.»

Я обещал Биллу, что убью человека, который сбил Энди…

 
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:44 | Сообщение # 26
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
Bill.

Я словно проснулся после сна и протянул руки к солнцу. Моим солнцем был Том. Я по своим внутренним часам привык рано просыпаться, даже не знаю почему. Режим?
Почему-то я всегда просыпался раньше, чем Том. Но может это и к лучшему? У меня постоянно появлялась возможность посмотреть на то как он спит. Каждый раз я поднимал руку в воздух и невесомо проводил ею над Томом, медленно и осторожно, не касаясь. И это странное ощущение тепла, которое образовывалось на кончиках пальцев и на самой ладони. Он шумно дышал, когда я спал, я обычно этого не замечал, но сейчас… наверное, ему просто было жарко.

Я уже даже забыл что это такое, продавать косметику. Хоть она и без меня неплохо продавалась, но все девушки, которым я представлял продукцию, уже соскучились по мне. Естественно, как только я снова начал работать, все засыпали меня вопросами «Где ты был, Билл?», «Как дела?». А я врал, что брал отпуск за свой счёт и ездил туда, где тепло. Как только я поднакоплю денег, мы с Томом обязательно поедем в отпуск. Он сам мне признался, что очень хочет, очень.
Среди девушек, которые покупали у меня косметику, появился слух, что Том - мой новый парень. Пусть думают что хотят. Главное теперь то, что я продавал косметику у себя дома, а не ходил по чужим домам. Мне хотелось как можно больше времени проводить рядом с Томом. Мы даже в магазин ездили вместе на его машине.
Правда за руль чаще садился я, Том себя плохо чувствовал в последнее время, и я это всё яснее замечал. А он отшучивался, говорил, что просто приболел.

-Главный акцент надо делать или на глазах или на губах. Если ты ярко красишь глаза, то губы трогать не надо, достаточно будет лишь блеска. – Я выгреб из ящика всю продукцию нового сезона и разложил её на диване рядом с собой. Девушка, которая является постоянной покупательницей косметики из журнала, который я представлял, сидела напротив меня и внимательно записывала что-то в блокнот. –Я могу подобрать тебе блеск для губ, хороший. Просто если ты ярко накрасишь и губы и глаза, это просто будет выглядеть пошло и некрасиво. Тебе подойдёт легкий макияж. К тому же у тебя хорошая кожа.
-Спасибо, Билл, я подумаю какой блеск взять, до завтра. – Девушка закинула блокнот и ручку в сумку и поднялась с дивана, поправив юбку. –Хороший ты, Билл. Повезёт же какой-то девушке с тобой.
-Прости, что?
-Я говорю, повезёт той девушке, в которую ты влюбишься. – Я улыбнулся и прикусил щёку во рту, чтобы не засмеяться. –А что? Что ты улыбаешься?
-Я… я не по этой части. – Я пожал плечами, словно говорил «сожалею».
-Ой. Чёрт, а я-то думала всё это слухи, что ты с парнем спишь. - Я в момент покраснел с головы до ног. –Да не стесняйся ты! А где он, твой избранник?
-У него какая-то встреча, тут недалеко, в кафе. Но не в этом дело. Ты кажется собиралась уходить.
-Да, да, конечно. Удачи тебе. – Девушка мило улыбнулась и, накинув ремень сумки на плечо, вышла из комнаты.

Tom.


Недавно я позвонил Дамиану, детективу, который помог мне. Он долго расспрашивал как у меня дела, в чём дело, и по какому вопросу звоню… Он сильно удивился, услышав мою просьбу, но встретиться всё же согласился. В этот раз пунктуальностью он не отличился и пришёл с опозданием на полчаса. Билл в это время встречался с клиентами, которые покупали косметику, мне там мешаться было некстати, так что я не беспокоился.
Дамиан подсел за мой столик и заказал кофе.
-Том, зачем вам это?
-Вы принесли?
-Да. – Дамиан положил руки на стол, скрепив их в замок.
-Сколько я вам должен?
-Упаси Боже. Мы же друзья. Просто скажи мне, зачем тебе револьвер? С такой штукой банки грабить не ходят. – Мужчина смотрел на меня, словно пытался прочитать мои мысли. А я и сам не знал о чём думать, так что это было бесполезно. –Том, это оружие, если узнают, что я дал тебе его без лицензии…
-Не беспокойся об этом. – Дамиан шумно выдохнул и достал из кармана куртки свёрток, который находился в разноцветном пакете из местного универмага. –Патроны?
-Чёрт возьми, Том, ты стрелять собрался? Скажи, что я ошибаюсь.
-Дамиан, пожалуйста.
-В барабане есть несколько… Том, что же ты собрался делать?

Вернувшись «домой», я нашёл Билла в гостиной, он сидел, закутавшись в плед, и смотрел на выключенный телевизор.
-И давно ты так сидишь? – Спросил я, присаживаясь рядом с ним. Он даже не посмотрел на меня, продолжая всматриваться в большой чёрный экран.
-Представляешь, сейчас сказали, что… - Билл грустно улыбнулся. –Сказали, что после смерти душа человека переселяется в другое тело и начинает жить заново. Сказали, что нет того места, где мы встретим всех тех, кого потеряли. Ведь это неправда? Ведь рай есть?
-Билл, ну чего ты. Конечно есть. Ты больше телевизор смотри, тебе ещё и не такого скажут. – Он преданно посмотрел на меня и снова улыбнулся.
-Мы встретимся после смерти, правда встретимся?
-Почему ты вдруг заговорил об этом? Всё будет хорошо. – Я наклонился вперёд и обнял его, сильнее прижимая к себе.
-Твой врач звонил.
-Кто? Какой ещё врач? Откуда он знает номер?
-Он сказал, что твой отец дал этот номер. – Чёрт, определитель… наверное в памяти остался номер.
-Билл, всё будет нормально, ты не слушай никого.
-Он сказал, что ты умираешь и что тебе надо в больницу. – Почти прошептал Билл, уткнувшись носом мне в шею. –Почему ты не сказал мне?
-Потому что я никуда не поеду. Я не оставлю тебя, слышишь? И у нас всё будет хорошо…

Если бы меня спросили, какую я предпочитаю смерть, я бы ответил – никакую.
Если бы меня спросили, умею ли я любить, я бы ответил – умею.
Если бы меня спросили, чем любят, душой или сердцем?
Не задумываясь, я бы ответил – душой.
Говорят, что при смерти человек теряет двадцать один грам. Совсем чуть-чуть, так мало. Может, это душа?
Или же столько весит воздух которым мы дышим. И воздух просто покидает лёгкие при последнем выдохе.
Билл сказал, что душа после смерти тела переселяется, и мы уже никогда не встретимся. Я… я не хочу так. Конечно, это не мне решать и, на самом деле, ведь никто не знает, что происходит после «конца».
Будет ли свет в конце тоннеля или же смерть с косой. А может это просто будет пустота, темно, словно такое уже было, но мы забыли.

Я гладил Билла по его тёмным волосам, он уже уснул, положив одну свою руку на меня.
Меня гложет такое чувство, словно, я чего-то не сделал, чего-то не сказал, не успел или же просто не смог. Может, это от того, что я хочу спать? Я стал замечать, что засыпаю всё позже и позже, с каждым днём минут на двадцать.
Завтра трудный день, надо всё же уснуть.
Я поцеловал Билла в лоб и отвернулся от него, мне можно лежать только на правом боку.

 
EfiДата: Пятница, 21.05.2010, 17:46 | Сообщение # 27
Форумчанин
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Репутация: 11
Статус: Offline
David.

-Ты оставил его умирать! Видимо ты так веровал в Бога, что сам решил быть им? Не смей двигаться с места, иначе я убью тебя. Я убью тебя, слышишь? Ты не Бог, чтобы решать кому жить, а кому умирать. – Я не верил в то, что это происходит со мной. Я не поверил в это когда открыл дверь, не верю и сейчас. У Тома сильно тряслись руки, он кашлял. Я понятия не имею, где он достал револьвер и если он выстрелит в меня, это, наверное, будет правильно?
-Том, опусти пистолет. – Как можно спокойнее сказал я. –Мы справимся с этим вместе, правда.
-Не смей мне указывать, где мои таблетки?
-Там же, где и всегда. Как ты себя чувствуешь, Том? Ну в чём дело… пожалуйста, убери пистолет.
-Тебя заботит только твоя жизнь. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя! За что ты убил его?
-Это был несчастный случай. Я и так уже наказан, разве ты не видишь? Ты сам мне сейчас это доказываешь, Бог карает меня.
-Пока что Бог карает меня, я умираю. Понимаешь? А я ведь хочу жить, папа, я влюбился, я люблю и хочу быть с этим человеком. – Том глубоко вздохнул и снова начал кашлять. –Я… я не протяну долго без таблеток. И убивать тебя я не собираюсь, я просто не смогу. Я просто не смогу. – Том положил револьвер рядом со мной.

Где-то час я сидел, закрыв лицо руками, и просто плакал. Я не помню, когда я так делал в последний раз, не помню, когда позволял себе поддаться слезам.
Спустя какое-то время я всё же нашёл в себе силы подняться. Том забрал с кухни таблетки, которые пил каждое утро и вечер после операции. Значит, он всё это время, что жил не тут, их не принимал… Если он снова резко начнёт их принимать, это может негативно сказаться на его состоянии.
Даже когда я держал в руках револьвер, даже когда чувство вины разъедало меня до костей, я не смог выстрелить себе в голову.

Tom.


Я ехал, периодически останавливаясь. Садиться за руль в таком состоянии было сумасшествием. Меня мутило, в груди что-то жгло и ныло, каждый раз заставляя меня давить на педаль тормоза и сворачивать на обочину.
Бог наказывает меня за то, что я хотел выстрелить в отца? Или всё дело в этой чёртовой машине?
Я открыл дверь, чтобы наполнить свои лёгкие воздухом. На улице моросил дождь, прибивая дорожную пыль к асфальту. Было уже холодно, к концу года часто сильно холодает. С чьей-то лужайки пахло только что состриженной травой и сквозь шум от проезжающих машин, слышался звук газонокосилки. Я вылез из машины и меня стошнило. Я стоял и кашлял, не в силах отдышаться. Казалось, что боль в грудной клетке меня душит. Я пытался отвлечься… Билл меня любит, он любит меня, я нужен ему.

Кое-как добравшись, я припарковался и зашёл в дом. Было так тихо, всё указывало на то, что Билл решил не сидеть в одиночестве. Я прошёл в гостиную и, снимая куртку, остановился около книжного шкафа, которого раньше почти не замечал. Справочники, зарубежные сказки… за всеми этими книжками я увидел край рамки для фотографий. Я осторожно достал её, придерживая несколько книжек пальцами, чтобы они не полетели на пол.
«Вечно любимому, ведь даже если всё сгорит, то через пепел пробьются цветы…» - Было написано на фотографии немного неровным почерком, почти поперёк. Билл целует Энди в щёку. Они были так счастливы, а теперь этот фрагмент их жизни стоит в дальнем углу, за книжками. Момент счастья, обречённый на то, чтобы его забыли. Хотя нет, я не прав, не забывается любовь, которая приносила столько счастья. Да, Билл? Ты никогда не забудешь его? Я поставил рамку рядом с книгами.
Наверное, надо выпить таблетки и дождаться Билла. Он скорее всего пошёл за чем-нибудь в магазин, когда я уходил, он ещё спал… а теперь мы снова не встретились. Он так плакал вчера вечером, что я просто не решился утром потревожить его сон. Я знал, что он плачет из-за меня. Нет уж, Билл, все слишком рано хоронят меня. Мы ещё уедем туда, где тепло и светит солнце, переливается море и где можно вздохнуть полной грудью. Интересно, во сколько там встаёт солнце? Я так хочу узнать, встретить рассвет. Постепенно это стало моей новой мечтой, и я рассказал о ней Биллу, потому что эта мечта связана и с ним, все мои мечты связаны с ним. Он занимает неотъемлемую часть моей души, может тогда… двадцать один грамм, это то постоянное, что всегда рядом, это мой Билл.
Как-то отец читал мне сказку, про морской песок и волны, как они поссорились, и волны перестали омывать берега. Песок изнывал от жаркого солнца, и тогда волны сжалились и начался прилив. Я даже рассказывал эту сказку Биллу. Он тогда улыбнулся и сказал, что это очень глупая сказка.
Я пришёл на кухню и, включив кран, прополоскал рот. Скорее всего, я лягу спать после того как выпью таблетки, за сегодняшний день я слишком устал. Так и время пролетит незаметно до прихода Билла. Я достал из кармана две упаковки таблеток, которые я забрал из дома отца. Были ещё три, но я их не нашёл и взял лишь болеутоляющее. Главное, чтобы после этого меня снова не вывернуло наизнанку, иначе таблетки просто не успеют подействовать. Я достал стакан и наполнил его водой из фильтра, чтобы было чем запить. Когда-то я заучил все условия к применению, «за полчаса до еды»… надеюсь, обойдусь без пищи. Выпив лекарство, я положил упаковки на холодильник и поднялся в спальню. Ровно заправленная кровать, задёрнутые шторы, свет через которые почти не просачивался. Видимо, Билл долго не хотел идти куда то, раз так тщательно всё сделал перед уходом. Я лёг на покрывало, стараясь как можно меньше его скомкать.
У меня вдруг снова разболелось сердце, наверное, так действует лекарство. Я лежал так довольно долго, но боль, казалось, что она только усиливается, надо было постараться заснуть, если бы я уснул, то всё бы прошло. Я был в этом уверен. И когда я почувствовал, что правда засыпаю, мне вдруг стало так легко. И я хотел, чтобы мне приснился Билл… и в этом сне, он бы обязательно подошёл ко мне, поцеловал, и сказал, что любит меня. Ведь я так люблю его.

Bill.

Двигаться под музыку, забыть про всё и всех, просто танцевать. У меня кружилась голова, было так сладко, и хотелось заплакать. Я не различал лиц людей, тех людей, что танцевали рядом, мне хотелось закричать и убежать отсюда. Бруно стоял около барной стойки и смотрел на меня, я чувствовал его взгляд. Я едва помнил, как добрался сюда, но я хорошо помнил, почему я здесь, хоть и не понимал зачем. Но сегодня что-то изменилось…

«Проплакав весь вчерашний день, утром я проснулся в одиночестве. Наверное, решение я принял спонтанно и необдумано. Я долго держал в руках телефон, не решаясь позвонить, я трижды перезаправлял постель, закрыл шторы. На улице уже с утра было пасмурно.
-Привет… Бруно, что делаешь? – Быстро выпалил в трубку я, не зная с чего начать разговор.
-На смену свою собираюсь, в клуб, а кто это?
-Это Билл. – Я закрыл глаза и прикусил губу, ожидая ответа.
-Очень мило, хочешь со мной? – После нескольких секунд молчания ответил он.
-Да, да, конечно. И ещё… у тебя есть какая-нибудь…
-Дурь?

***

Мы зашли в клубный туалет, Бруно закрыл дверь на щеколду и прошёл мимо кабинок, проверяя, что никого нет. Удостоверившись, он схватил меня за руку и притянул её к себе. Он высыпал мне на руку белый порошок и осторожно согнул мою руку в локте, придвинув её к моему лицу.
-Ну, Билл, ещё не забыл, как это делается? – Бруно засмеялся, облокотившись на кафельную стенку спиной. Я зажал одну ноздрю пальцами свободной руки и вдохнул то, что Бруно высыпал мне на руку. –Дилетант. – Усмехнулся парень, подходя ближе ко мне, он положил свою руку мне на плечо, слегка приобняв.
-Что это было?
-Не парься, вещь хорошая. А разве твой новый парень разрешает тебе ходить по таким местам, и принимать наркотики? – Бруно сладко улыбнулся. Я выпутался из его объятий и облокотился на умывальник. –Да ладно, он тебя что, бросил? О да, он тебя бросил, и тебе снова больно, поэтому ты бежишь ко мне, но знаешь, Билл, я не мальчик на замену. Я не буду терпеть к себе такого отношения. – Я исподлобья смотрел на его задиристое отражение в зеркале, и мне было так противно, что хотелось ему вмазать. Голова начала кружиться, и глаза просто не держались открытыми, я начал часто моргать. –Что, подействовало?
-Отстань, закрой рот! – Выкрикнул я и отошёл от умывальника, дотронувшись руками до стенки, я сполз на пол.
-Ого, ты живой? Тебя что, ноги не держат? – Бруно присел рядом со мной на корточки, обеспокоено стараясь понять, в чём дело. Я закрыл лицо руками, пытаясь не показать слабость, пытаясь не заплакать. –Билл, что с тобой?
-Он умирает. – Прошептал я.
-Что? Я не понимаю.
-Том, он умирает. Я не знаю, как мне жить. Я не переживу снова, Бруно, понимаешь, я не переживу этого снова.
-Чёрт. – Выдохнул он. –Переживёшь, у тебя всё будет хорошо и у парня твоего всё будет хорошо. Почему ты сразу мне всё не рассказал? Билл, ведь ты мне нравишься.
-Но ты мне – нет. Прости меня.
-Ладно. Неважно, ты только не рыдай, слёзы тебе не идут. Билл, если ты боишься остаться один, то знай – этого никогда не будет.
-Я хочу любить, я люблю его, понимаешь? Мне так больно! Мне так больно за него, за себя, за нас. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, я безумно люблю его и не хочу, чтобы он оставил меня. К этому невозможно подготовиться, с этим нельзя смириться… - Я плакал, а Бруно вытирал мои щёки от слёз.
-Вы ещё обязательно встретитесь, пусть это будет нескоро, но встретитесь, понимаешь? И он всегда будет рядом с тобой. Он ведь ещё жив, наслаждайтесь тем, что есть, и не думай о том, что будет.
-Мы, мы хотим уехать, далеко, к морю.
-Вот и хорошо. Съездите. Теперь успокойся, умойся и пошли танцевать…»

Провожу пальцами по его лицу, почти невесомо, еле касаясь. Он такой холодный… такой холодный. Он спит. Спит так, что я не смог его разбудить. Я держу его за руку, сжимаю его кисть пальцами. Внутри меня всё так дрожит, я не понимаю что это. Дикая пустота, словно летишь куда-то вниз и этому нет конца, этому просто нет конца. Я словно остался один на один со своим главным страхом потери. И он просто душит меня, убивает, испытывает мои силы на прочность. Сжимаю руку Тома сильнее, целую его в щёку, шепчу его имя, тихо-тихо, почти беззвучно. Нет сил, чтобы даже заплакать, нет ничего. Где тот самый Бог, когда он так нужен, кого просить, умолять оставить в живых самое дорогое что есть на свете. Я представлял, что Том откроет глаза… ещё секунда, ещё мой вздох, ещё. Пожалуйста, пожалуйста, не поступай со мной так. Только не сейчас, только не сегодня, только не так…
***


Всегда хотел посмотреть на солнце, которое поднимается из воды раз в сутки, утром. Утром, когда ещё прохладно и вовсе не жарко, когда сидишь на песке и кажется, что вода так далеко, а на самом-то деле – только сделать шаг. Солнце уже едва начинает прогревать землю, и тут я вспомнил про сказку, которую рассказывал мне Том. Я взял в руку горсть песка, и когда я подошёл к воде, я раскрыл ладонь. Лёгкий ветер стал сдувать с моей руки песчинки, унося их в воду.
Оказывается, солнце встаёт здесь в пять утра.

______________________________

Говорят, что при смерти человек теряет двадцать один грамм. Столько весит горсть монет, птица колибри или плитка молочного шоколада.
Люди умирают, и в момент смерти их тело становится легче на двадцать один грамм. Тогда можно ли считать, что двадцать один грамм - это вес души? ©

fin.
 
Форум Ich-Liebe-Tokio-Hotel » ФАН-ЗОНА (Fan Zone) » ФанФикшен (Fan fiction) » 21 грамм. Чужой пульс. (LizaHeilig (AU, POV, Angst, Deathfic (?), Romance, R))
  • Страница 3 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024