|
Правила игры
| |
| Heilig | Дата: Пятница, 10.10.2008, 23:29 | Сообщение # 51 |
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| *** Он очнулся в какой-то странной светлой комнате. Обстановка явно домашняя. Кровать… больничная. Стоит какая-то фигня на тумбе рядом с кроватью. Отключена. Проводки торчат… Капельница пустая висит на стойке. Интересно, где он? Тело побаливает. Сильная слабость… Немного погодя до него дошло, что он лежит на спине. Что, несомненно, радовало. Захотелось потянуться. Том дернулся… Руки привязаны… Нет! Нет!!! Только не это!!! Нет! Он больше не вынесет! Пожалуйста, кто-нибудь убейте его! Пожалуйста! По-жа-лу-й-ста!!! Они все-таки сдали его Марино! Они вернули его в ад! Ну почему? За что? Почему сразу не убить? За что ему это все? Ноги? Том махнул ногами и скинул с себя махровую простыню. Нет! Он не хочет! Пожалуйста! Кто-нибудь! Он метался по подушке и кричал, плакал, истерил. Он махал ногами, словно отбиваясь от своего кошмара, который вот-вот станет реальностью. Он слышал, как в комнату вбежал Марино. Он зажмурился, отказываясь видеть ненавистного врага, продолжая истошно вопить. Марино навалился на грудь, зажал его лицо руками, тихо приговаривая:
— Тихо. Тихо. Тихо, успокойся.
— Нет… Нет… Пожалуйста…
— Том, открой глаза. Посмотри на меня. Пожалуйста, открой глаза. Тихо. Успокойся. Открой глаза. Тихо.
Том зажмурился еще крепче.
— Пожалуйста… Не надо… Пожалуйста… Пожалуйста…
— Открой глаза! — всхлипнул он.
Том упрямо качнул головой, но истерить прекратил. Нахмурился. Марино плачет? Бред!
— Развяжи мне руки, — обреченно прошептал Том.
— Я развяжу. Прямо сейчас. Ты только открой глаза, — с мольбой попросил Марино.
— Не хочу, — буркнул он, приготовившись к удару.
Странно, но Марино не стал его бить. Он просто развязал сначала одну руку, потом перегнулся через него и освободил вторую. Нежно взял ладонь и поднес к губам.
— Ну, посмотри же на меня…
Том приоткрыл глаз… Какая чудесная галлюцинация… Надо сохранить ее в памяти… Интересно, чем он его накачал на этот раз?
— Ты совсем не хочешь меня видеть? — губы нежно касались огрубевших из-за мозолей рук.
— Зачем ты опять делаешь мне больно? Тебе мало моего тела? — всхлипнул Том. — Оставь мне хотя бы брата…
— Том… — ласково звал он, целуя руку, прижимая ладонь к своей щеке. — Томми… Это же я… Томми… Все кончилось… Посмотри на меня. Ну, посмотри же…
Том провел пальцами по лицу, там, где должен быть пирсинг. Колечко в брови на месте. Бред… Этого не может быть… Сон… Он остановился на губах. Не такие как у Марино… Губы приоткрылись, и кончика пальца коснулся металлический шарик. Боже, ему столько раз снились такие сны… Реальные… Осязаемые…
— Это я, — улыбался он. — Я… Это не сон… Не бред… Это я… Открой глаза.
Том отчаянно затряс головой.
— Ты исчезнешь. Ты всегда исчезаешь.
— Главное, чтобы ты больше не исчез, — сел рядом на кровать. Пальцы переплетены. Том вцепился в него так, словно от этого зависела его жизнь.
— И я всегда остаюсь один.
— Ты не один. Давай ты попробуешь открыть глаза, а что бы я не исчез, будешь крепко держать меня за руку.
И словно в подтверждение своих слов он накрыл его руку своей второй. Том осторожно глянул на него из-под ресниц. Видение не исчезло. Что-то тут не вязалось. Такого просто не может быть.
— Он тебя… тоже… поймал… — робко спросил Том.
— Нет.
— Это наркотики? Ты опять меня чем-то обколол?
— Он пичкал тебя наркотиками? — лицо брата исказилось от гнева.
— Это не галлюцинация?
— Я похож на галлюцинацию? — ласково спросил Билл, придвигаясь к нему поближе. Том выглядел ужасно — почти шоколадный, но какой-то не такой… бледный, осунувшийся, безжизненный. В глазах столько боли, что у Билла щемило в груди. Но нельзя показывать брату, что ему и самому сейчас плохо, что хочется обнять его и не расцеплять рук, что сам боится его потерять, боится моргнуть и прогнать видение…
Том потянулся к нему второй рукой. Билл тут же перехватил кисть и прижал к своей щеке. Он очень осторожно высвободил ее и провел по волосам, по шее, по груди. Он словно изучал его заново, словно не верил до сих пор. Билл не сдержался — рывком прижался к нему, крепко обнял.
— Нашелся, нашелся, нашелся, — бормотал он ему в ухо, а по щекам текли слезы, капали на горячее плечо близнеца, сползали на подушку.
— Ты здесь ради меня? — тихо спросил Том, несмело обнимая брата в ответ.
Он кивнул и уткнулся носом ему в шею.
— Прости меня… — прошептал. — Прости… Я… Поверь… Я делал все, что мог… Я думал о тебе ежеминутно… Я молился, чтобы ты выжил. Когда мы точно узнали, где ты и к кому попал, я начал молиться… Я и до этого-то молился, но тогда мне стало особенно страшно. Я умолял их, помочь тебе, как можно быстрей, я знал, что каждый час там для тебя может стать последним, но ничего не получалось. День за днем… Прости меня… Прости, что не мог помочь так долго. Прости, что не мог найти так долго. Прости, что заставил страдать. Прости, что заставил ждать…
— А ты больше не уйдешь? Если ты уйдешь с рассветом, забери меня с собой… Я больше не выдержу… Я не могу больше… Я устал жить…
— Не смей! — Билл даже подпрыгнул. — Не смей так говорить! Все кончилось, слышишь! Весь этот кошмар кончился! Я знаю, что могут быть последствия, врач мне объяснил, пока ты спал, но мы с этим справимся! Я помогу тебе! Я ни на шаг от тебя не отойду! Я буду рядом с тобой и буду держать тебя за руку, слышишь? Я буду крепко держать тебя за руку! — он опять опустился ему на грудь.
— Ты всегда так говоришь, — надулся Том. — А потом уходишь.
Билл просунул руку под простыню и ущипнул его за бок. Том дернулся и зашикал.
— А в твоих снах тебя вот так щекотали? — улыбнулся Билл, пробегаясь пальцами по ребрам. Он щекотал его, вынуждая сжиматься и хихикать. Он осторожно погладил по щеке, любуясь практически собственным отражением, повторяя всего одно слово: — Нашелся…
Их возню прервал звонок. Мама — как-то сразу понял Том. Такой звонок у брата стоял на маму. Происходящее все больше напоминало реальность. Билл изогнулся, торопливо вынимая трубку из кармана джинсов.
— Да, мам!.. Привет!.. Том как? Том отлично! — он подмигнул брату. — Вот никак не проснется. Еле уговорил глаза разодрать… Нет, мам, с ним, правда, все в порядке. Живой, здоровый, загорелый. Сейчас пока выглядит неважно, щек нет, но в целом… Да, я поговорил с врачом… Ну что он сказал? Он сказал, что анализы — дерьмо полное, вообще не понятно, как он на ногах на тот момент держался, но жить будет. Он завтра утром сделает ему узи, там еще какие-то обследования, я не понял толком, и, если все будет хорошо, то отпустит нас в гостиницу. Сказал, что ему надо пить много витаминов, хорошо питаться и сменить обстановку. За всем остальным надо наблюдать… Томми, хочешь с мамой поговорить? — Билл протянул ему трубку.
Том насторожился, огляделся, словно ему предлагают что-то неприличное и противозаконное.
— А можно? — тихо спросил он.
Билл удивленно вскинул брови и прижал трубку ему к уху.
— Мам? — робко протянул он, ожидая услышать какую угодно гадость.
— Томми! Мальчик мой! — голос матери дрожал и срывался от радости.
— Мам, — расплылся он в улыбке, забирая телефон.
— Как ты, родной мой?
— Хорошо… Столько событий… Расклеился немного, никак не соберусь…
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Только тело немного болит. Не могу понять от чего.
— Скажи врачу обязательно. Может, там что-то серьезное? Может, это требует немедленной помощи? Томми… — она не удержалась, шмыгнула носом.
— Мам, я скажу… Обязательно… Как там бабушка и дедушка? Как ты? Как отец? Я просто не верю… — глаза влажные, взгляд немного растерянный.
— Да как мы? С ума сошли. Все слезы выплакали… Что про нас говорить? Ты там как?
— Со мной все хорошо, — на ходу принялся выдумывать легенду Том. — У меня там была отдельная комната. Очень хорошая. С видом на океан и на сад. Светлая такая… Меня нормально кормили. Я даже от безделья начал поправляться, пришлось качаться, отжиматься. Меня не обижали, мам. Относились очень уважительно. Даже гитару купили, чтобы мне не скучно было… Дорогущую… Я о такой и мечтать не смел… Очень дорогую… Она только под заказ делается…
Билл помрачнел и отвернулся, не заметив, как сжимает кулаки.
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
| Heilig | Дата: Пятница, 10.10.2008, 23:30 | Сообщение # 52 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| Он бродил по огромному дому, почти не глядя на обстановку, комнаты… Сейчас тут хозяйничали другие люди, переворачивали шкафы, рылись в одежде. Комната этого человека… Хотя можно ли его назвать человеком… Несколько мониторов для наблюдения… Такие же он видел в кабинете и гостиной… Билл нажал на пульт. Экраны разом ожили. Комната. Кровать. Кресло. Окна. Столик. Санузел. Никого нет.
«Что это?» — спросил он.
Ему никто не ответил — слишком заняты. Он и сам догадался. На столе лежали диски. Билл украдкой стащил один и спрятал в карман.
«А как попасть туда?» — остановил он какого-то мужчину.
«Иди по коридорам все время до конца. Флигель левее».
Билл пошел. Медленно, неуверенно. Флигель левее… Том ходил по этому коридору… Левее… Том…
С трудом, но ему все-таки удалось попасть во флигель. Поднялся к комнате… той самой… Двери нараспашку. Первая с виду обычная. На самом деле бронированная, тяжелая, толстая, с особым замком. Рядом на стене какая-то штука. Билл присмотрелся — она идентифицирует входящего. Вот он замок и ключ… Вот то, что запускает механизм уничтожения… Заставил себя перешагнуть порог. Маленькая комнатка. Три монитора, какой-то пульт. То есть, прежде чем войти, он смотрел, что делает брат. Еще одна дверь. Такая же, как предыдущая. И такая же панелька… Еще одна комнатка… Такая же… Только вот петли у двери другие… Билл это как-то мимоходом заметил. Потом посмотрел на потолок — очень мощная вытяжка… Дверь закрывается герметично по отношению к внешнему помещению… Кристофер не врал — если ее попытаться вскрыть, то сработала бы система подачи газа и Том бы умер.… Где он… Три дня прошло… Три страшных дня…
Вечером Кристофер отвез его в отель, если так можно назвать маленький двухэтажный домик, в котором было всего шесть номеров. Зато тут вкусно кормили. Так говорили друзья. Сам Билл почти не ел. Не было ни желания, ни настроения. А сейчас, когда ни Густава, ни Георга не было рядом, когда Том неизвестно где, сейчас ему было втройне плохо. Он включил ноутбук и запустил честно сворованный диск. И пока он грузился, ему отчего-то стало очень страшно.
Увиденное повергло его в самый настоящий эмоциональный ступор и шок. Он не заметил, как по щекам потекли слезы, все внутренности начали болеть, а кожа покрылась мурашками и неприятно похолодела. Вот Том сидит на подоконнике, ходит по комнате, разминается. Голый. На теле синяки и ссадины. А потом… Потом Том лежит около кровати, сжавшись в комок. Избитый. Он попытался встать на четвереньки через какое-то время. Упал. Вновь сжался от боли. Билл чувствовал ее, всем организмом чувствовал. Он переживал ее вместе с ним. Тело брата стало черным от побоев. Биллу показалось, что… С третьей попытки Тому удалось… забраться под кровать… И он понял, что ему это вовсе не показалось — на ковре видна кровь. Билл плакал и царапал монитор, словно пытаясь стереть темные пятна со светлого ворса, сгорая от стыда и страха. Он обхватил себя за плечи и тихо подвывал, раскачиваясь из стороны в сторону, обливаясь слезами, не спуская глаз с этих злосчастных пятен. То, что раньше было абстракцией, то, что раньше было догадкой, которую он тщательно от себя отгонял, вдруг стало реальностью, самой страшной, самой ужасной реальностью, какую только он мог себе представить. Восемь месяцев его брат терпел все это, выживал, страдал, а он восемь месяцев не мог ему помочь. Восемь месяцев кошмара и ада… А он не мог ему помочь… — Побыстрее возвращайся. Тебя тут все заждались. Все-все.
— Мам, я тоже. Ты себе не представляешь, как я по вам всем соскучился. Какие у вас новости?
— Да какие у нас новости? У нас главная новость — ты нашелся. Вот и все наши новости. Мы только ею и живем последние часы. Когда Билл позвонил и сказал, что ты до посольства добрался, со мной от счастья чуть сердечный приступ не случился. Знаешь, я поклялась Богу, что откажусь от Него, если Он мне тебя не вернет… Трех дней не прошло… — мама все-таки плакала.
— Я тебя люблю, ма, — улыбнулся Том. Хотелось прижаться к ней, обнять крепко-крепко.
— Я тебя тоже, сынок. Целую. Побыстрее там, не задерживайтесь. Хорошо?
— Да.
Так здорово. Так спокойно. Мама… Мамин голос. Билл рядом. Мрачный…
Том пристально на него посмотрел. Брат тут же улыбнулся. Но даже после такой долгой разлуки, им не надо было произносить что-то вслух, чтобы понять друг друга. Том побледнел, занервничал, отвернулся.
— Ну что ты? — ласково спросил Билл, целуя кончики его пальцев.
— Мама знает? — обреченно пробормотал он куда-то в сторону.
— Никто не знает. А кто знает, тех я просил не распространяться. Из наших вообще никто не знает. Только я. Но твоя легенда мне очень понравилась. Ее мы и будем придерживаться.
— И ты… — всхлипнул Том.
— И я никуда не уйду и не оставлю тебя больше. Ты для меня самый лучший и самый родной. Знаешь, мне сказали, что тебя любил и уважал весь тот дом. Ты их не знал, а они все равно считали тебя самым сильным и достойным. Только помочь не могли…
Они обнялись. Вцепились друг в друга и не отпускали долго-долго. Живой, теплый, настоящий. Том закрыл глаза от удовольствия, утыкаясь носом в мягкие волосы брата. От Билла пахло дождем, морем и дорогой. Одет очень просто, без косметики. Волосы собраны в хвостик на затылке. Видно, что наспех.
Том еще раз осмотрел комнату, в которой находился.
— Где я?
— В больнице при нашем посольстве.
— А как я сюда попал?
— Тебя вчера из одного посольства в другое срочно перевезли на вертолете. Ты там от голода с лестницы свалился, и они никак не могли тебя в сознание привести. Врачи потом сказали, что ты истощен сильно, что анализы совсем дерьмовые, что вообще не понятно, как ты на ногах держался. А я прилетел утром. Они мне позвонили ночью, сказали, что ты до них почти добрался, и утром я уже прилетел к тебе.
Снова звонок. Георг. Том улыбнулся. Билл протянул ему трубку.
— Алло? — тихо произнес он.
— Билл? Привет! Как там? Это точно он? Нашелся? Том? — обеспокоено тараторил друг.
— Точно он, точно, — засветился Том. — Привет!
— Том! Сволочь! Ты? — едва ли не выпрыгивал из трубки Георг. — Где тебя черти носили?! Мы тут извелись все! Блин! Как же я рад! Ты себе не представляешь, как мы рады! Мы с Густавом были там месяц, пока визы не кончились. Прикинь, уроды! Биллу на три месяца визу дали, а нам с Густавом всего на месяц! Гады!
— Вы были… Где? — пробормотал Том.
— Там, на острове… Напротив того, где был ты. Я говорил Густаву, что надо еще раз ехать, может, помочь там чем, или Билла поддержать… А Густав говорил, что сейчас пока все документы оформим-соберем, ты сам приедешь. Вот так и вышло. Чертяга! Где ты был так долго?
— А я все размышлял, как лучше сделать, — растерянно улыбнулся Том. — Автостопом добираться до дома или все-таки попробовать с посольства начать…
— Какой автостоп? Ты как через два материка автостопить собрался? Это же насквозь через Штаты, Канаду, Россию, Европу… И между прочим с одного материка на другой попасть можно только зимой, когда Берингов пролив замерзнет. И то не факт в связи с глобальным потеплением на планете.
— Ну, вот поэтому я с посольства и решил начать, — засмеялся он.
— Ты как удрал-то? Почему? Всех обхитрил! Мы тут три месяца операцию разрабатывали, чтобы его вытащить живым, а он всем фак показал и смылся наглым образом.
— Знаешь, я постоянно пытался сбежать, но ничего не получалось. Я просил людей о помощи, но они подставляли меня. А когда этот человек ни с того, ни с сего начал мне помогать, то я решил, что это очередной розыгрыш и надо выходить из игры. Я нарушил им все правила.
— Ты нарушил нам всю нервную систему! Пока мы знали, где ты, то так не нервничали, а когда ты удрал… Молодец, друг! Я очень тобой горжусь! Ты… Просто… Том, у меня слов нет! Я счастлив, что ты нашелся! Да что там я? Мы все счастливы! Не задерживайтесь там!
Они еще немного пообменивались любезностями и распрощались до завтра — Георг обещал позвонить. Не успел Том нажать отбой, как телефон отозвался новым звонком. Густав. Который тут же высказал ему, что никак не может дозвониться. Друг был таким же эмоциональным, как и Георг, бурно радовался, говорил какие-то глупости. Том слушал его, широко улыбаясь. Иногда смеялся вполне естественно. Билл заметил, что напряжение понемногу спадает, что Том расслабляется. Врач предупредил его о последствиях, сказал, что психологическая травма может быть очень сильной, надо быть мужественным и помочь близнецу, как бы не было трудно самому, но брату надо помочь.
Линия едва успевала освободиться, как тут же новый звонок требовал ответа. Билл скинул кроссовки и забрался к брату на постель с ногами. Бессонная нервная ночь, наполненная страхом и отчаяньем, давала о себе знать. Том подвинулся, освобождая место. Он уже смеялся в голос, шутил. Билл с удовольствием заметил блеск в его глазах. Морщинки на лбу совсем разгладились. Том то садился, то плюхался рядом. Размахивал руками, что-то объясняя. Легенда, опробованная на маме, начинала обрастать подробностями и становиться более стройной и правдоподобной. Билл слушал голос близнеца и успокаивался сам. Как будто душу обратно вернули. Сердце билось ровно и спокойно. Не щемило, не болело, не замирало, ни за двоих. Сердце билось так, как билось всегда, — за них. Билл прижался к нему и сам не заметил, как заснул.
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
| Heilig | Дата: Пятница, 10.10.2008, 23:32 | Сообщение # 53 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| Его разбудила тишина. Он резко сел и огляделся. Тома в палате не было. Сумка, которую он бросил около входа, раскрыта. В ней явно кто-то рылся. Телефон лежал рядом на подушке. Выключен вообще. Билл поседел за эти несколько секунд. Он вскочил и, как был — босиком и растрепанный, вылетел в коридор. Сердце колотилось в глотке, ноги ватные, казалось, что он сейчас умрет на месте. Куда он ушел? Зачем? Он же понял, что это не сон, что они снова вместе! Куда ушел? Опять сбежал? Зачем? Еще немного и Билл грохнется на пол и начнет биться в истерике.
Тома он заметил в дверях в ординаторскую. Точнее половину Тома. Заднюю половину. В своих шортах и футболке. Приподняв правую ногу (босую, в не зашнурованном кроссовке), Том чуть раскачивался, облокотясь на косяк. Билл готов был дать голову на отсечение — брат как минимум кокетничает и что-то просит. Он подошел к нему ближе.
— Ну, это же неправильно! Этого не может быть! — обиженно воскликнул Том.
— Здравствуйте, — поздоровался Билл с медсестрой, выглянув из-за его плеча.
— Слушай, я есть хочу, а мне сказали, что сюда ничего заказать нельзя! Мы ужин проспали, представляешь! — нажаловался Том брату.
— Давай сходим в кафе, — дернул он плечами. — Можно?
— Нет, — твердо заявила медсестра. — Что я скажу доктору Маркесу?
— А вы ему ничего не говорите. Мы быстро. Скажите, что ничего не знаете. Были тут, куда вышли — не известно. А я записку ему оставлю, что мы в кафе и скоро вернемся. Доктор Маркес мне сам утром говорил, что Тому надо хорошо питаться. Пожалуйста… — Билл состроил самое жалостливое лицо, какое смог. Том тоже умоляюще посмотрел на девушку.
— Меня уволят, — не сдавалась она.
— Вас еще гарантированнее уволят, если узнают, что вы не покормили моего брата, — очаровательно улыбнулся Билл.
Том быстро закивал:
— Но ведь им не обязательно знать об этом, да?
— Пишите расписку, — фыркнула она, — что вы всю ответственность берете на себя и не имеете к нам претензий. А я позвоню охране, попрошу, чтобы вас выпустили и впустили потом.
Том подождал, пока Билл накарябает несколько строчек на листке в клеточку.
В палате он переоделся в одежду брата, так как ничего своего у него не было, трусы и те отобрали. Билл выдал ему шлепки, в которых ходил на пляже, нашел резинку для волос, в которую они с трудом засунули дреды. Том выглядел странно и неожиданно по-билловски.
— А ты откуда знаешь? Кто рассказал? — все-таки спросил Том о наболевшем, когда они вышли на улицу и отправились на поиски какого-нибудь ресторанчика.
— Я запись видел, — очень тихо ответил Билл. И Том понял, что эта тема для брата ужасно болезненна. — Там обыск был… В доме… Я один диск украл… Он, когда к тебе заходил, выключал камеры. Вот ты сначала на подоконнике сидел, потом на полу в луже крови лежал, а через некоторое время под кровать уполз. Он, видимо, переписывал. Я по времени смотрел, там временные куски пропущены. На той записи трех или четырех дней не было.
Том помолчал пару минут, а потом отважился задать вопрос, который мучил его последние две недели:
— Что с Марино? Он жив?
— К сожалению, да. Хотя я бы лично его удавил. Нет, это слишком легкая для него смерть. Я бы глумился над ним и после его смерти! — с ненавистью прошипел Билл.
Том неожиданно для себя облегченно вздохнул. Господи, он жив! Марино жив! Потом до его расплавленного сознания дошло, что если Марино жив, то он просто так от него не отвяжется! Значит, он придумает, как вернуть себе свою зверушку! Том покачнулся от страха и вцепился в руку брата.
— Не бойся. Его арестовали, если это так можно сказать. Там, когда ты убежал, перестрелка была. Его охрана идеально сработала, вытащив хозяина из-под обстрела. Но спецслужбы все равно его взяли. Он зачем-то вернулся в тот ресторанчик…
Мурашки пробежали по коже. Том понял, зачем Марино вернулся. Он вернулся за ним. А Том его бросил в такой момент, он предал его, оставил умирать.
— Погибло несколько человек, — продолжал рассказывать Билл, не замечая, как брат меняется в лице, как начали дрожать губы, а в глазах появилась боль. — Говорят, он отчаянно сопротивлялся… — Билл только умолчал, что тот постоянно спрашивал о брате. Кристиан говорил, что, когда он узнал, что с Томом все в порядке, то улыбнулся и ответил: «А вот теперь я хочу позвонить своему адвокату и дальнейшие беседы буду вести только в его присутствии».
— Расскажи мне всё. С самого начала, — вздохнул Том.
— Я попробую. Но ты тоже пойми, мне тяжело об этом говорить. Это был самый ужасный кошмар в моей жизни. Смотри, вроде бы выглядит прилично. Пойдем сюда?
Они зашли в кафе. Приветливый юноша проводил за стол. Меню было на английском. Билл очень плохо говорил по-английски, мало что понимал сам, поэтому пришлось тыкать пальцами наугад и глупо улыбаться официанту.
— Знаешь, об этом можно написать отдельную книгу… Страшную очень… — начал он, когда им принесли по коктейлю. — Рудольф вернулся один и сказал, что ты повстречал в коридоре какую-то телку и уехал к ней. Я тогда еще возмутился, почему ты ничего не сказал, кто отпустил… А он говорит, что с тобой Йохан поехал, и можно не беспокоиться. Я позвонил, но трубка не отвечала. А потом от тебя пришла смс, что ты занят, с девушкой, и чтобы я шел в задницу и не мешал тебе трахаться, что ты будешь завтра к обеду. Я ужасно обиделся. И больше тебе не звонил. Когда ты не объявился и к ужину, звонил уже не только я и не только тебе. Самое ужасное, что Йохан тоже пропал… И Рудольф… Рудольфа потом нашли… Через неделю… С перерезанной глоткой… Мы буквально искали тебя по трупам.
Был дикий скандал. Я столько всего наговорил Саки, что… — Билл поморщился. Помолчал, медленно размешивая содержимое в бокале. Том терпеливо ждал. Рудольф и Йохан были их новыми охранниками, которые сопровождали группу на территории Германии. Рудольф работал в агентстве уже год, а вот на группу его поставили всего несколько месяцев назад. Том помнил, как он нервничал первые дни, как старался понравиться. — Я столько всего наговорил Саки… Йохан ведь недавно у нас, всего месяц. Начали искать его, проверять. А его не существует. Точнее существует, но не он. Пропал наш Йохан с концами. Я потом уже думал, вспоминал, анализировал… Он ведь с самого начала к тебе больше тянулся. Он с тобой вроде бы как задружился, общался, что-то вы там с ним обсуждали… Рудольфа тоже никак не могли найти. Домой он после того вечера не вернулся, никто его не видел, ничего не знает… Стало понятно, что ты в беде. Мы отменили все. Наняли самых лучших детективов. Саки и Дэвид подняли все связи, какие можно было поднять, и даже те, которые нельзя было поднять, все равно подняли и заставили работать. Мама слегла. У меня истерика, я чувствую, что с тобой все плохо. Просто вот паника накатывает, страх, боль какая-то… Ну не физическая, но я просто знаю, что тебе больно и страшно. И вот понимаю, что мы время упустили со всеми этими поисками охранников, что поздно уже, всё, ничего не изменить… Парни, конечно, поддержали. Я бы без них с ума сошел. Пресса как с цепи сорвалась… Сначала на меня грязь лили, потом из «достоверных источников» стало известно, что ты пропал. Уволили мы те источники.
Детективы сработали быстро. Уже через три дня мы знали, что произошло в клубе поминутно. Они нашли какого-то пьянчугу, который рассказал, что… Спасибо, — Билл улыбнулся официанту, который разложил перед ними приборы, принес еду и напитки. — Они нашли какого-то пьянчугу, который рассказал, что видел большую черную машину. Она стояла рядом с тем местом, где он ночевал, и тот никак не мог попасть «домой», пришлось ждать. Машина стояла там несколько часов. Он заметил, что там всем заправляла молодая девушка… Невысокая, с длинными черными волосами, собранными в пучок, с очень красивой фигурой, хрупкая…
— Это она меня… — сжал губы Том. Вилка царапнула по тарелке. Билл даже вздрогнул. — Ее зовут Паола, Мия или Даниэле… Сука! Задницей передо мной покрутила, как последняя шлюха, а потом вколола какое-то дерьмо в плечо.
— Ее зовут Андреа Фернандес. Она родом из Каталонии. Ей тридцать лет, и она личный телохранитель Эмиля Норберто Диаса, а заодно выполняет его некоторые поручения, конфиденциальные, так сказать. Иногда он называл ее Паолой. Я так и не понял почему. У меня времени много было, а заняться нечем, вот я и выискивал информацию по ним. Паола в переводе с испанского означает трясина. Я потом уже видел ее послужной список… Она на самом деле как трясина — кто попадал в поле ее зрения, тот живым не выбирался. Кристиан даже думал, что она владеет техникой гипноза. Потрясающая баба.
— Она два раза меня вокруг пальца обвела… Сука… Первый раз, когда похищала, а второй раз у Марино, когда дала тебе позвонить… Мразь…
— Ну вот, — пожал плечами Билл. — Я тебе больше скажу, она была главной в команде Диаса.
— Кто это? — прищурился Том.
— Подонок, который заказал тебя.
— А меня до него не довезли что ли? — нервно хохотнул Том. — По дороге перехватили?
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
| Heilig | Дата: Пятница, 10.10.2008, 23:36 | Сообщение # 54 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| Билл усмехнулся. Якобы незаметно скинул зелень с тарелки на салфетку и скромно отодвинул ее в сторону.
— Отчего же? Доставили за сутки, как хорошую, свежепойманную рыбу. Поэтому, когда мы все переполошились, ты был уже настолько далеко, что найти тебя не представлялось никакой возможности.
— Я называл его Марино… — растерялся Том.
— Я слышал это имя, когда ты первый раз позвонил. Оно нас и смутило… Как потом выяснилось, так называла его бабушка, к которой он был очень привязан. Марино — живущий в море. Детство он провел на севере Испании в Каталонии, мечтал стать моряком, профессионально занимался плаваньем, дайвингом, изучал восточные единоборства. Может быть, отсюда пошло… А потом всё бросил и уехал учиться в Германию. Там же познакомился с Андреа.
— Они любовники? — ревниво поинтересовался он.
— Нет. Друзья. Близкие друзья. Она, кстати, погибла, если тебе интересно это. Положила несколько наших, позволив Диасу уйти, а он, вот видишь, зачем-то вернулся…
А может, Марино вернулся не за ним, а за этой тварью? Может, Билл не все знает и они на самом деле любовники? Том постарался успокоиться. Кругом обман! Ложь! Неправда!
— Ты чего? — спросил брат, заметив, как близнец тяжело дышит и сжимает нож в руке.
— Он за мной вернулся! — с вызовом заявил Том. Прикусил язык, поняв, что ляпнул лишнего.
Билл не стал отвечать. Продолжил рассказ:
— Еще тот дядька, ну который никак не мог попасть к своим контейнерам с мусором, сказал, что Андреа постоянно говорила с кем-то по телефону, причем с одними очень резко и агрессивно, а с кем-то заискивающе, по-дружески, но чувствовалось, что она у него в подчинении. Много курила. Сигарету за сигаретой. В общем, они все ждали, пока ты соизволишь пойти поссать. И ты пошел на свою беду. Кто осматривал туалет?
— Йохан.
— Видимо, Йохан впустил ее через окно. Потому что дядька сказал, что после очередного звонка, девушка неожиданно начала раздеваться. Сняла спортивный костюм, оставшись в шортах и майке, хотя было очень холодно. Взяла туфли на шпильке, распустила волосы и куда-то убежала. Он еще говорил, что подумал, будто фанатка за каким-то кумиром увязалась, караулила, а сейчас понеслась по зимней слякоти в его жаркие объятия. Не прошло и десяти минут, как девушка вернулась в сопровождении двух мужчин в черной униформе, которые под руки тащили сильно пьяного парня. Ему показали твою фотографию. Он узнал тебя. Составили фоторобот Фернандес, но ее в картотеке не оказалось ни у нас, ни в Интерполе, только вот у спецслужб Багамских островов на нее очень тоненькое досье было. Ну, а теми двумя мужчинами, как ты, наверное, догадался, были Йохан и Рудольф. Они вытащили тебя в окно и отнесли в машину, потом Рудольф вернулся к нам и сказал, что ты уехал с девушкой, а Йохан поехал с Андреа. Бродяга и номер машины запомнил. Только нам это мало помогло. Детективы установили, что за неделю до этого Йохан взял ее на прокат.
— А как так получилось, что Йохана никто не проверил, а приставил к нам? — запоздало возмутился Том.
— Рудольф постарался. Он проиграл в карты сильно. Вообще все спустил… Квартиру… Машину… И скрылся. Устроился к нам. А потом его случайно обнаружили кредиторы. Взяли за причинное место и объяснили, что надо делать, чтобы долг ему простили. Когда все было сделано, его, как ненужного свидетеля, убрали. Это был наш первый труп.
Знаешь, на чем Диас поднялся? Он поставлял европейских мальчиков в азиатские и новозеландские бордели и под частные заказы. То есть вот хочется какому-нибудь уроду трахать белого мальчика, он связывается с Эмилем, описывает, какого мальчика хочет. Его команда подбирает ребенка и переправляет заказчику. Ну, и наркотой немного занимался, оружием. Но это было так… хобби… Иногда, как мне потом рассказали, он подыскивал мальчика для себя. Держал его при себе месяца три-четыре и убивал. Редко, когда отдавал куда-то. Тебе единственному повезло… Я когда все это узнал, готов был поверить во что угодно, лишь бы оно услышало мои молитвы и сохранило тебе жизнь… Счет, пожалуйста. Вы кредитки принимаете?
Билл расплатился, и они вышли на улицу. Медленно побрели к посольству.
— Но все это будет потом, а пока мы все ждали, что похитители попросят выкуп. Потом объявили награду сами. Звонков море было. Всё не то. Машину мы нашли. Но ее настолько хорошо вычистили, прежде чем бросить, что по остаткам частиц грязи на ковриках удалось всего лишь установить район, где они бывали чаще всего. И никаких отпечатков пальцев. Эксперты все удивлялись, говорили, что такого быть не может. Люди землю носом рыли, пытаясь тебя отыскать, хватались за любую информацию, любые зацепки. Пару раз мне пришлось ездить на опознания. Ребята со мной были. Матери я ничего не говорил. Она и так с момента твоей пропажи постарела, с лица сошла. Просто боялся, что ей хуже станет. Так вот, самый первый раз в морге разревелся от радости, когда понял, что это не ты. А до этого еле дошел. Меня чуть ли не силой туда втащили. Второй раз был уверен, что это не ты. Парень на тебя был похож сильно. Я едва в обморок не упал. Через месяц меня упекли в больницу с нервным срывом. Я все прислушивался к себе, пытаясь понять, что с тобой происходит, где ты, как ты, живой ли? И так мне плохо было… Вот умирал натурально, жить не хотелось. Несколько раз было такое состояние, как будто сердце останавливается. Причем я понимал, что мое-то бьется, но как будто останавливается. Истерики какие-то, вообще невменяемым становился. Меня обкалывали успокоительным. Я им говорил, что это не я, что это тебе плохо, что я нужен тебе, ты ждешь меня, ты нуждаешься во мне, а они… — Билл поежился и потер плечи. — А потом по тебе прошла первая информация. Однажды нам позвонили из бара и сказали, что тут какой-то не очень трезвый человек после того, как увидел наш клип, начал показывать пальцем на тебя и говорить, что «трахнул щенка в задницу, прежде чем его на острова забрали». Звонящий хотел вознаграждение и готов был сдать алкаша.
Мы работали в тесной связке со спецслужбами. Поэтому на допросе «любитель детских поп» рассказал нам все, что знал, а что не знал, то все равно вспомнил и рассказал. Я был там, все слышал. Он сказал, что тебя привезли всего на пару часов, были какие-то неполадки с самолетом, они не решились держать тебя в аэропорту. Причем девушка сильно ругалась, особенно ее напрягало то, что народу в помещении много и место не такое надежное, как могло бы быть, из-за свидетелей, что она не простит такого прокола и Йохан за все ответит. С ней был мужик какой-то, она все на нем висла. Был и Йохан. Ребята думают, что неизвестный мужик — это кто-то из команды Диаса, кто занимался непосредственно похищениями. У них должна была быть какая-то перевалочная база, где они держали бы похищенных, но по какой-то причине они отказались тебя туда вести. И, видимо, Йохан предложил им это «надежное» место недалеко от аэропорта. Андреа с ним поругалась. И он сказал ей что-то типа того, что «у нас тут другие порядки, не как у вас, вы свалите на свои острова, а нам тут еще жить!» Она сразу смягчилась, подобрела. Стала говорить спокойно. Но ты знаешь, этому парню сильно повезло. Он рассказал, что, уезжая, девушка оставила им много наркоты, которой они все и траванулись. А он так сильно перепил, что, когда к вечеру проснулся, вокруг него уже лежали остывшие трупы. Наркоман не стал злоупотреблять оставленным добром, поджег квартиру и на месяц уехал из города. А про тебя он рассказал, что ты очухался, начал вести себя агрессивно, тебя припугнули, а потом пришла Андреа и «больше ты не подавал никаких признаков жизни». В том районе опросили свидетелей. Да, видели, была машина, но так как тебя привезли глубокой ночью, то найти тех, кто видел бы конкретно тебя, не смогли. Я думаю, что и Йохана где-то закопали в тот же день.
— Но если меня вывезли на самолете, то почему вы не проверили все вылеты в тот день?
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
| Heilig | Дата: Пятница, 10.10.2008, 23:37 | Сообщение # 55 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| — Проверили. Тебя вывезли частным самолетом во Францию. Мы нашли летчиков. Но они ничего не смогли рассказать. Сказали только, что на борт погрузили сильно пьяного подростка. Его мать объяснила, что ты боишься летать, а много ли детскому организму надо, чтобы его развезло так сильно? Летела она с мужем, который и тащил тебя на себе. Муж — это человек из охраны Диаса. То есть они за тобой прилетели вдвоем, когда все было подготовлено европейским, — Билл неприятно усмехнулся, — филиалом к похищению. Там еще грим был очень сложный, она вообще ни под один наш фоторобот не подходила. Совершенно другой человек. Ей лет сорок — сорок пять давали все. Фрау Хелен Хиршман и герр Отто Хиршман, а ты был Тимо Хиршман по документам. Там же тебе и пирсинг вытащили из губы, и дреды они как-то замаскировали. Говорят, у тебя были длинные прямые волосы и между ними виднелись дредлоки. Они переодели тебя в одежду по фигуре, и никому и в голове не пришло, что тем парнем мог оказаться ты. Летчики сильно удивлялись и отказывались верить, когда я им фотографии показывал. В общем, вы приземлились в аэропорту Дижона. Оттуда тебя забрали на машине и увезли в сторону Бельгии. Границу вы не пересекали. На машине стояли поддельные номера. Ее оставили на стоянке в ближайшем городе. Камер наблюдения там нет, следов найти не удалось. Так мы тебя потеряли окончательно. Кристиан высказывал мнение, что скорей всего тебя пересадили в другую машину и увезли в другой аэропорт, откуда уже вы вылетели на Багамские острова, потому что на Багамы в те дни из Дижона никто не вылетал частными рейсами. Но мы-то не знали, куда они держат путь. Там еще заморочки с французскими властями были… Пока все разрешения получили, пока информацию нашли, обработали, проверили… В Германии, Бельгии и Франции подняли на уши всю агентурную сеть, искали того, кто мог тебя заказать. Ты себе даже не представляешь, какую работу проделали люди. Дошло до того, что тебя пытались найти через криминальных боссов. По Европе было абсолютно пусто. Кристиану не давало покоя то, что наркоман говорил про острова. Вышли на Великобританию и Италию, начали проверять Средиземноморские страны и архипелаги. Клянусь, тебя искали очень серьезно и очень тщательно, ты не думай! И только мы сидели и ждали… Ну точнее сидели и ждали все остальные, а я мешал работать, бегал и истерил, что они ни черта не делают, что ты вот-вот погибнешь, и что я всех убью, один останусь.
— Странно, — ехидно прищурился Том. Они поднялись в палату, разделись и залезли под тонкое одеяло, любезно принесенное медсестрой. Никому даже в голову не пришло, что они могут ночевать в разных местах. — Странно, а я думал, что вы работаете, записываете новый альбом, привыкаете к новому члену группы. У вас же тур еще намечался… Ты просил фанатов быть снисходительными к новому члену… гхм… группы…
— Какому члену? — нахмурился Билл.
— Мартин. 19 лет. Ты говорил в интервью, что он меня не заменит, но группе нужен гитарист, почему бы нет?
— Какой Мартин?
— Я читал твое интервью в Bild. Видел фотографию, где вы вчетвером.
— Какое интервью? Какую фотографию? Том, да мы сразу Дэвиду сказали, что без тебя выступать не будем. Дэвид мне сольник предлагал. Я его к чертям послал. Густава звали в другие группы, Георгу много денег обещали… Мы втроем отказались. Просто категорически отказались. Где ты это прочитал?
— В газете… Bild… На первой полосе огромное интервью про нового гитариста, новый тур, новый альбом… И заголовок такой еще: «Тому Каулитцу найдена замена»… Я… Я, когда это увидел, чуть не покончил с собой.
— Помнишь, хотя бы примерно, когда это было? — Билл потянулся к телефону.
— Там батарейка разрядилась, — хихикнул Том. — Я, кажется, оторвался сегодня за вечер за все последние восемь месяцев.
Билл встал и пошел к сумке за зарядным устройством.
— Когда была статья? Точно в Bild?
— 25 июля. На первой полосе.
Он подключил телефон к сети, набрал чей-то номер.
— Дэвид, привет! Да, всё хорошо... Как ты не дозвонился?.. Ой, наверное, Том на телефоне висел. У нас тут приемный день был. Все звонили, все радовались… Нет, с ним всё нормально… — Том страдальчески закатил глаза и закачал головой, безмолвно умоляя брата, чтобы он не давал ему трубку. — Спит сейчас. Он очень устал за день… Давай завтра он тебе сам позвонит, хорошо?.. Ты же понимаешь, столько эмоций, столько всего нового… Нет, он абсолютно нормальный. Перестань говорить ерунду… Я понимаю, о чем ты думаешь… Дэйв, пожалуйста, узнай для меня кое-что. Просмотри Bild за конец июля. Том говорил, что там на первой полосе было наше интервью, где мы представляли нового участника, новый тур и новый альбом. Если оно там есть, натрави на них наших юристов, а мне на почту скинь скан, я тоже хочу почитать про нашего нового гитариста. Ориентировочно это было 25 июля. Сделаешь?.. Спасибо тебе… Мы как? Том хорошо. Вроде бы без последствий обошлось, худой только очень. Но он две недели впроголодь жил, так что ничего удивительного. Завтра с утра врач проведет обследования. Он обещал, что после обеда его отпустит, если все будет нормально. Потом с Кристианом еще надо пообщаться. Ты же знаешь, они хотят, чтобы Том против Диаса дал показания на суде, а я не хочу, чтобы брат участвовал во всем этом… Хорошая идея!.. Да, наверное, так будет лучше всего. Сделай тогда, хорошо?.. Всё, жду от тебя письма… Пока.
— Что там? Кто такой Кристиан? Какой суд? — переполошился Том.
— Суд над Диасом. Им нужны твои показания, чтобы его гарантированно повесили. Но я не хочу, чтобы ты принимал в этом участие. Думаю, что вы просто поговорите с Кристианом, а потом всеми нашими делами тут будет заниматься наш представитель. Его Дэвид обещал прислать. А Кристиан… — Билл улыбнулся. — Кристиан Берг — это замечательный человек, полковник, лучший специалист, он занимается твоим делом по личному поручению Министра внутренних дел Германии. Его внучка — твоя большая поклонница. Благодаря Кристиану, нам открыты все двери. Ну и Интерпол подключен, не без этого. Они на Эмиля давно зубы точили, все поводов не было его взять с поличным. А когда такое дело образовалось, они тут же к нашей команде примазались и, типа, работают с нами. Когда точно стало ясно, что ты на Багамах, они связались со спецслужбами островов и договаривались об операции по твоему освобождению. Все делали в строжайшей секретности. У Диаса серьезные связи, малейший промах — и ты мог погибнуть.
— Как вы вышли на него?
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
| Heilig | Дата: Пятница, 10.10.2008, 23:37 | Сообщение # 56 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| — Когда отработано было абсолютно все и дело благополучно зашло в тупик, мама поехала к гадалке. Она и до этого-то по гадалкам ходила, а тут вот кто-то ей посоветовал старушку аж в Италии, сказали, что бабушка денег не берет, но творит настоящие чудеса. Я маме сразу сказал, что она больная, но поехать тем не менее согласился. Приехали мы в какую редкую жопу высоко в горах, я даже не ожидал, что в Европе еще есть такие места, зашли к ней, а она и говорит с порога: «Сын твой в беде, просит помощи. У них ангел один на двоих. Уйдет один, заберет с собой второго». Мама чуть в обморок не упала. Я молчу. Думаю, кто-то предупредил ее, что мы приедем, вот и говорит тут фигню разную. А она смотрит поверх меня невидящим взглядом и дальше говорит: «Море вижу. Остров. Большой светлый дом. Много зелени вокруг. Самолет. Его долго везли на самолете. Он очень далеко. Вы не там ищите. Мальчик жив. Он у мужчины. Мужчина играет с ним, держит на грани жизни и смерти. Сам мальчик не спасется, ему помощь нужна. Он держится за счет второго. Если потеряет второго в себе, то умрет». Я спросил, что делать и как нам тебя найти? Можно ли ей дать карту, чтобы она показала, где ты? Она сказала, что мужчина хитрый, все предусмотрел, но и у него есть слабое место, которое его и погубит. По карте она не ориентируется, что ей ангел говорит, то она и передает нам. Потом она сказала, что может помолиться, чтобы ангел помог нам найти тебя. После ее молитв от тебя будет весть, но ты дорого за нее заплатишь. Если ангел вытянет после этого двоих, то мы сможем тебе помочь, в противном случае, мама нас обоих похоронит. И она опять повторила: «Уйдет один, заберет с собой второго»…
— Билл, ты знаешь, а ведь я держался только за счет тебя, — задумчиво произнес Том. — Я был уверен, что если умру, то ты почувствуешь и тоже умрешь. И в какие-то самые отчаянные минуты, я умолял тебя отпустить меня и дать умереть… Я несколько раз готов был к этому… А последние месяцы я жил надеждой на смерть, и при этом категорически не хотел умирать, понимая, что, если я уйду, то заберу тебя с собой.
Билл прижался к нему, закрыл глаза. Несколько минут они лежали молча, слушая сердцебиение друг друга. Потом он опять заговорил.
— Мы тогда отказались от ее помощи, хотели уехать домой тут же. Она сказала, что ждет нас на рассвете, чтобы мы взяли воду из родника, что бьет в соседней роще, и принесли твою вещь, которую привезли из дома. Мы ответили, что не придем больше. А потом вечером с мамой сидели и говорили. Мама сказала, что не готова и меня потерять тоже, что так у нее останусь хотя бы я, а то вообще никого не будет. А мне все не давала покоя та фраза, что, если уйдет один, заберет с собой второго. Я говорю: «Мам, надо рисковать. Том сам не вылезет, а так есть шанс его найти. И тут без вариантов — или она нам помогает, и мы спасаем Тома и все счастливы, или Том там загибается, и я вскоре отправляюсь за ним». На рассвете мы были у старушки с водой и футболкой. Она взяла мою футболку, связала с твоей, сказала, что будет работать, а мы можем возвращаться домой. А еще она сказала маме, указав на меня: «Я отведу беду от старшего, но не дай умереть младшему, он на себя возьмет». Мы всю дорогу думали, что она имела в виду. Решили, что надо как-то обезопасить меня — не ездить на машине, чтобы не попасть в аварию, не летать на самолетах, быть аккуратным, пока это все не кончится.
Прошло несколько дней. Я много думал, как ты можешь дать о себе знать. Решил, что либо ты позвонишь, либо что-то кинешь по Интернету. Компьютер был постоянно включен. Я почти не выходил из комнаты, ко мне все приходили-приезжали, я сказал, что плохо себя чувствую, в депрессии, и не хочу светиться на людях. Мы обсуждали слова женщины с Кристианом. Он сказал, что как только будет какая-то информация, он тут же примет все меры, чтобы максимально быстро вытащить тебя оттуда. Я все думал про того мужчину… Понимал, что скорей всего, тебя там не хорошим манерам учат и не повышают твое мастерство игры на гитаре, что мужчина, возможно, издевается над тобой, может быть, даже насилует, но это было как-то очень далеко и нереально. Я заставлял себя верить, что ты там худо-бедно, но живешь… Пока запись не увидел… Там еще наручники были на спинках кровати прикреплены. Вообще все иллюзии распались… Я когда попал в ту комнату, где он тебя держал, просто упал по середине на пол и долго тихо плакал, пока меня люди Кристиана не забрали.
Еще в самом начале он мне трубку подогнал. В ней есть функция записи разговора. И в тот вечер, когда ты позвонил, я поставил ее на зарядку и ушел мыться. Я, честно говоря, вообще с телефоном не расставался, а тут вот такое стечение обстоятельств. Я скорее почувствовал, что ты звонишь, чем услышал. Выключил воду, слышу, а телефон разрывается. Вылетел из ванной — номер неизвестный какой-то, сложный очень. Я сразу же понял, что это ты. Включаю диктофон, нажимаю «принять вызов», но вот не знаю почему, «алло» не сказал. Только трубку зажал посильнее, чтобы не слышно меня было. А там мужской голос вдруг говорит, четко так слышно было: «Ты будешь серьезно наказан!». И твой отчаянный крик: «Марино! Нет! Пожалуйста, нет! Я даже с ним не поговорил! Я даже его не слышал! Марино!!!» И короткие гудки. У меня ноги подкосились. Я к маме бросился, забыл, что она к кому-то в гости с отцом ушла. Тогда я быстро оделся и побежал к Кристиану. Ночь была, ливень страшный, я побоялся на машине ехать, толком-то водить не умею. Такси вызывать было некогда. И я прям под проливным дождем, после ванной, легко одетый, понесся к Кристиану через весь город, судорожно прижимая телефон к груди… Через два-три дня они установили откуда телефон, на чье имя оформлен номер, кто реально им пользуется, запеленговали его. Вышло, что это Багамские острова. Остров эль Паресо Пэкено — Маленький Рай… Частные владения Эмиля Норберто Диаса, одного из крупнейших мафиози того региона.
Пока Кристиан вел переговоры, пока разрабатывали операцию, связывались с Багамами, я заболел. А я еще такой ему говорю, что поеду с ним, даже если он меня дома под арест посадит, что я нужен тебе и поеду в любом случае. Георг и Густав тоже сказали, что поедут со мной, даже если их запрут в сарае и охрану приставят, все равно поедут. А тут я слег. Вроде бы ничего серьезного, простуда… А потом… В общем, врачи меня еле откачали. Двусторонняя пневмония. Какой-то вирус. Что они только не делали… Врач потом еще шутил, что у меня нет больше крови, сплошные растворы антибиотиков. Не знаю, как я выжил, честно. В голове только одно — я не должен умереть, иначе умрет Том. Мама говорила, что я бредил, звал тебя. Было несколько моментов, когда я реально почти загибался, и все говорили, что это всё, конец…
— Марино после того звонка посадил меня в подвал на несколько дней. Издевался страшно. Там было холодно, а он еще обливал меня ледяной водой или кипятком. И я заболел… Двусторонняя пневмония… Марино рассказывал, что они спасли меня чудом. Даже его друг-врач не верил, что я выживу, сказал, что не откачивают таких… Мне снился ты, ты тащил меня куда-то за руку, и я понимал, что там выход, там свобода, а значит нельзя умирать, ты придешь… Марино месяц жил у меня, кормил с ложечки, ухаживал, — Том грустно улыбнулся. Он отгонял от себя все мысли о нем, старался не думать. Но на душе все равно было кошмарно тяжело и пусто. Вроде бы и Билл рядом, и все хорошо, он в безопасности, но Марино был к нему добр, старался выполнить какие-то просьбы, ухаживал и выхаживал…
— Том, а тебе не кажется, что если бы тебя не похитили, то и ухаживать никаким п*дорасам за тобой не надо было? — очень резко спросил Билл.
Том дернулся, словно он его сильно ударил.
— Да что ты знаешь? — зло закричал на брата.
— Я знаю, что тебя на восемь месяцев вырвали из жизни! — подскочил Билл. — Что тебя били и насиловали почти каждый день! Что ты несколько раз чуть не умер! И что я тут вижу?! Как ты вздыхаешь по какому-то уроду во всех смыслах этого слова?!
— Не смей так говорить о нем! — Том налетел на него с кулаками, подмял под себя, занес руку для удара. Остановился в последний момент — Билл смотрел на него широко раскрытыми глазами, наполненными удивлением, болью и страхом. Том слез с брата, вышел в коридор. Какое же дерьмо на душе творится…
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| | | |
| Heilig | Дата: Суббота, 11.10.2008, 23:42 | Сообщение # 59 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| Билла мелко трясло. Том налетел на него! На брата! На родного брата поднял руку! А что он такого сказал? Правду! Так… Спокойно… Зря что ли он просидел полдня у врача, пока Том спал? Это не Том. Это не его Том. Это в нем еще живет тот, другой. И этого другого, чужого, ненавистного надо как-то вытравить. Что там врач говорил? Как там это называется, когда жертва влюбляется в похитителя? Стокгольмский синдром? Хорошо хоть синдром Маугли у него не проявился, но еще не вечер… Пока только один… Про расстройство сексуальной функции говорить еще рано. Блин, слов каких нахватался… Главное, чтобы ориентацию не сменил, обидно будет. Синдром Маугли — это когда человек долго был в изоляции и боится общаться с окружающими, избегает их. Билл вспомнил, как Том кокетничал с медсестрой и решил, что синдрома Маугли у них точно нет. Значит, только стокгольмский синдром, самый гадкий… Чувствует его сердце, расшатанные нервы Тома еще покажут ему небо в алмазах. Надо будет завтра поговорить с врачом, может быть, что-нибудь дельного посоветует. А пока он будет выполнять его первые рекомендации: будет спокойным, мягким, внимательным. Том пережил очень серьезное потрясение, насилие над телом и душой. И врач сказал, что если стокгольмский синдром сработает, то не надо обращать внимание на его выпады, на защиту Диаса, это нормально и естественно. Он сам пока не понимает, что эта любовь абсурдна, цепляется за что-то, чего нет, выдумал себе невесть что. Но Билл поможет брату, они вместе справятся. Тому сейчас нужна защита, внимание, любовь. И Билл все это даст ему. Поскорее бы вернуться домой, подальше отсюда, поближе к маме. Он никогда в жизни больше не будет отдыхать на островах, ну их к черту! Поедут с Густавом на лыжах кататься! Только вот никому нет дела до того, что чувствует сейчас Билл, что происходит с его душой и сознанием, какие сомнения и страхи его гложут.
Билл встал и пошел к сумке. Во-первых, там было успокоительное, он без него все эти месяцы даже из дома не выходил. Во-вторых, надо достать спортивные штаны, в них удобнее, чем в джинсах. В-третьих, надо найти Тома и успокоить его. Он очень надеялся, что брат никуда не ушел с территории больницы.
— Ты куда? — раздалось за спиной тревожно.
— В гостиницу, — буркнул Билл исключительно из вредности.
— Не уходи, — голос задрожал. — Пожалуйста… Не бросай меня здесь одного!
Том упал сзади на колени и обнял его, прижавшись щекой к спине.
— Прости меня… Прости, если можешь. Я понимаю, как тебе было плохо, понимаю, как ты страдал и переживал… Я сам не свой… Несу какую-то чушь… Просто, пойми, Марино эти месяцы был всем для меня, я зависел даже от того, хорошо ли он спал… Для меня, например, сейчас странно, что я могу свободно выйти за дверь, чтобы потом не быть в лучшем случае избитым. И ты абсолютно прав! Прав во всем! Билл, я так долго изображал любовь, что, кажется, поверил в нее сам. Дай мне время… Я справлюсь… Мне просто нужно время…
Билл погладил его по рукам.
— Давай спать.
— Нет, ты не все мне рассказал. А завтра нам никто не даст поговорить.
— Томми, мне больно об этом говорить и вспоминать. Я знаю, что ты прошел через ад, знаю, что тебя уничтожали каждый день. Но, поверь, мне тоже было очень плохо. И мне так же, как и тебе, нужна помощь и поддержка, мне нужно твое понимание. Помоги мне вернутся в этот мир, научи заново улыбаться, я очень нуждаюсь в тебе.
— Я постараюсь, Билл. Я буду очень стараться. Ты просто не обращай на меня внимания, если что. Я и сам понимаю, что фигня какая-то в голове, но пока ничего не могу с собой поделать. Я слишком заигрался. Мне надо выйти из этой роли влюбленной дуры. Мне надо снова стать мужчиной, твоим братом, твоим старшим братом, понимаешь? Я восемь месяцев был каким-то дерьмом, я выживал, подстраивался, ломал себя. Это прозвучит ужасно, но я ненавидел себя, ненавидел за то, что прогнулся, делал так, как хотел он, стал тем, кем он хотел меня видеть — шлюхой, готовой на все. Но по другому мне было не выжить. Я хотел умереть и я очень боялся умереть… Боялся за себя, за тебя, за маму. Сходил с ума от ненависти и играл по его правилам… Я улыбался ему! Я шлюха! Твой брат шлюха, Билл!!! Шлюха, которая сама раздвигала ноги!
— Не говори так! — он резко развернулся, схватил его за плечи и с силой тряхнул. — Ты выжил, и это самое главное! У него никто не выживал, а ты выжил! И мне плевать, как ты этого добился! Важно, что ты выжил! Что живой, здоровый! А все остальное… Мне плевать!
Том уткнулся ему в шею и тихо пробормотал:
— Мне нужно время, чтобы стать прежним, чтобы вернуться. Я буду стараться. Клянусь, я буду очень стараться. И мы вместе научимся улыбаться, слышишь? Вместе! Не я и ты, а именно мы… У нас с тобой футболки теперь связаны. Один ангел на двоих.
— Пойдем спать, уже поздно, — Билл обнял его и повел к кровати.
— Нет, я хочу узнать, что было дальше. Пожалуйста, для меня это важно…
Билл накрыл его одеялом. Лег рядом, прижал к себе. Том повозился, устраивая голову у него на плече, обнял.
— Рассказывай. Я готов. Что было дальше?
— А что дальше… Дальше я через три недели уполз из больницы и, под протестующие вопли мамы, улетел на Багамы. Звучит-то как красиво… — усмехнулся грустно. — Улетел на Багамы… Эх… Георг меня встретил. Густав, как он сказал, нас переселил из двухместного номера в трехместный. По легенде, мы с ребятами приехали на острова отдыхать. Кристиан категорически запретил нам светиться на людях, но самое главное подплывать к острову, на котором держали тебя. Сказал, что дело сложнее, чем все думали, что ты в смертельной опасности и любой промах может стоить тебе жизни. Я объясню, почему мы не могли просто напасть на дом и вытащить тебя, хотя первоначально именно так и думали, так и хотели сделать. Ну, не мы… Мы с ребятами были самыми бесполезными людьми во всем этом деле. Да еще я приехал больной. У меня акклиматизация началась, думал, вообще сдохну. Густав и Георг меня попеременно лечили и развлекали, пока у них визы не кончились. Там уж я один остался… Так вот, твоя комната была, во-первых, абсолютно герметична, а, во-вторых, оборудована похлеще банковского хранилища. Окна бронированные, как ты, наверное, понял. Но вовсе не для того, чтобы ты не вышел (хотя и это тоже), а для того, чтобы никто к тебе не вошел. То есть мы не могли попасть внутрь, просто разбив или расстреляв стекло. Три двери отделяли тебя от дома. Две сейфовых, одна относительно простая. Все они открывались только после того, как опознают хозяина. И только его. Никто не мог попасть к тебе, кроме него. Вообще никто. Любая попытка взломать дверь закончилась бы твоей гибелью. Там система безопасности была настроена таким образом, что если дверь пытаются вскрыть или нарушается целостность какого-то окна, то в комнату запускается хлор в такой концентрации, чтобы ты умер быстрее, чем вскроют все эти двери. Но и это еще не все. Мы не могли трогать Диаса, так как прошла информация, что у него есть что-то, что может запустить этот механизм на расстоянии. Мы думали, что это телефон. Оказалось, наручные часы.
— Блин, я их столько раз видел… — пробормотал Том.
— Да, одно касание — и заказывайте музыку. Поэтому Кристиан сказал, что мы будем ждать, пока он не выведет тебя из этой газовой камеры. А для этого нам нужно, чтобы в его доме жил наш человек и предупредил нас о начале операции. Желательно, чтобы это был охранник, который бы имел доступ к информации по тебе.
— И тот мужик, который мне помог… — неожиданно догадался он.
— …был нашим человеком. Но в его задачу входило доставить тебя к нам на остров. Вот взять за руку и привести. И все было хорошо до того момента, пока он не решил, что его помощь в поимке Диаса важнее, чем спасение твоей задницы до конца. Может быть, ты помнишь, Эмиль был ранен?
— Очень хорошо помню. Он меня накануне отодрал страшно, избил и свалил куда-то, урод. Я сутки на полу пролежал, потом еще два дня под кроватью, чуть не умер от голода… — проворчал Том.
Билл погладил его.
— Он тоже чуть не умер. Много крови потерял. Его ранили серьезно. У них с колумбийцами дележ территории произошел. Диас свою землю отстоял, но положил на это дело две трети своей охраны. Его Андреа фактически на себе вытащила. Он два дня пробыл в частной клинике, потом домой вернулся…
— Откуда ты все это знаешь?
— Ну, как откуда? У меня ж его досье все было… Ну, не у меня, а у Кристиана. А я у него брал читать, да и он сам мне каждый вечер рассказывал, как у тебя дела. Ты же знаешь, меня проще пристрелить, чем от меня отвязаться. Я если хочу, то любую информацию выужу. А чем мне было там заниматься? На остров я днем смотрел. А вечером Кристиана пытал.
— Я думал, ты пил, гулял, по бабам лазил… — хитро прищурился Том.
— Ага, лазил, — скривился Билл. — С тобой тут полазишь… С тобой только импотентом стать можно и в психушку загреметь. Не хочешь слушать? Ну и не надо.
— Рассказывай, — потребовал он.
Билл недовольно фыркнул.
— Охрану-то он положить положил, следовательно, надо бойцов новых набрать. Занималась этим Фернандес. Всех подробностей я тут не знаю, мне не рассказали, но в конце июля нам удалось внедрить к Диасу агента. Это произошло буквально за несколько дней до твоего второго звонка. Уж я не знаю, как он там к кому влезал в доверие, но накануне твоего звонка, я знал, что ты очень сильно болел, но тебя спасли, что сейчас Диас с тобой что-то мутит серьезное, но не понятно что, так как он сидит дома, но вместо того, чтобы торчать в твоей комнате, как он это делал весь последний месяц, там всем заправляет Андреа.
— И тут звоню я и направляю тебя в Полинезию? — зло расхохотался Том. — А ты, сука, сидишь на соседнем острове и хоть бы словом намекнул.
— Я не мог, — жестко ответил Билл.
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
| Heilig | Дата: Суббота, 11.10.2008, 23:42 | Сообщение # 60 |
|
*
Группа: Администраторы
Сообщений: 2006
Репутация: 12
Статус: Offline
| — Я не мог, — жестко ответил Билл.
— А ты знаешь, что я жить расхотел, когда узнал, как они меня обманули?! — вскочил старший. — Пока я верил, что ты можешь меня спасти, у меня стимул был!
— А ты знаешь, что хрен бы ты прожил дольше нескольких минут, если бы он узнал, что мы на соседнем острове вокруг него паутину плетем?! — с обидой заорал младший. — Ты меня-то в окно увидел — выдал и меня, и себя с головой! Мозгов не хватило быть посдержанней?!
— Ты знаешь, что он мне устроил… — тихо-тихо произнес Том.
— Знаю… Кристиан влетел в номер, схватил Билла за шкирку и швырнул в кресло напротив.
«Ты, тварь, что творишь?! Ты, мразь, что делаешь?! Ты мне сложнейшую операцию провалить хочешь?! Столько людей зря работают! Я тебе, недоноску, где велел сидеть?! Я тебе, ублюдку, что велел делать?! Ты куда полез, щенок?!» — схватил за грудки и тряхнул.
«Он загибается там… — пробормотал Билл, испуганно глядя снизу вверх на взбешенного мужчину. — Я был нужен ему. Он сдается, я чувствую это. Если он сдастся, то…»
«Меня заколебала ваша ментальная связь! Он загнется быстрее, если ты там нарисуешься еще хотя бы раз! Ты знаешь, что тебя засекли видеокамеры? Во всей красе засекли! Ты знаешь, чего нашему человеку стоило подменить запись? Ты знаешь, ЧЕМ мы все тут рискуем? Ты знаешь, что твой брат стал вести себя по-другому? Ты знаешь, что он опять его избил? Ты в курсе, что у него очередной нервный срыв был из-за тебя? Ты его доканать хочешь?»
Билл потупился.
«Я был нужен ему. С ним что-то происходило…»
Кристиан тяжело вздохнул, растерянно осмотрелся и обхватил голову руками.
«Он пытался покончить с собой… Давай, мальчик, задействуй свою ментальную связь, заставь его выйти из комнаты… По другому мы его не достанем».
Билл подлетел к нему, упал на колени, схватив за руки, и со слезами в голосе начал лепетать:
«Умоляю, спаси его! Все, что угодно проси, но спаси! — он сползал по его телу вниз, вцепился в ноги. — Умоляю, спаси…»
«Билл, я делаю всё возможное… Ты знаешь… Сейчас все зависит только от него и от Диаса. Я не волшебник… » — Он отошел и сел на постель.
«Крис, а твой человек может его сфотографировать? — подполз к нему на четвереньках Билл, сел у ног, как большой щенок. — Хотя бы с экрана? Хотя бы маленькую, нечеткую фотографию…Пожалуйста… Хотя бы маленькую… Я так давно его не видел…»
«Билл... Ты его скоро увидишь... Живьем. Хоть обсмотрись на него»
«Крис… Пожалуйста… Я сейчас хочу... Я так соскучился... Пожалуйста... Хотя бы с телефона пусть экран сфотографирует и тут же удалит картинку… Крис… С ним все в порядке? Почему ты не хочешь, чтобы я его видел? С ним что-то случилось? Ему плохо?»
«Нет, с ним все хорошо. Относительно, конечно, хорошо. Насколько там вообще может быть хорошо… Ложись спать».
«Крис…»
«Ложись…»
Через несколько дней Кристиан принес ему конверт.
«Это самые первые фотографии Тома в доме Диаса. Я их из дела взял, точнее переснял. Сделаны накануне твоей вылазки. Я из-за тебя все правила нарушаю. Мне голову оторвут...»
«Я никому не скажу», — буркнул он, дрожащими руками распаковывая конверт и вытаскивая несколько больших фотографий ужасного качества. Том сидел на подоконнике, абсолютно голый, вырывал странички из книги и делал самолетики. Глаза какие-то мертвые. Билл всё всматривался в эти глаза и пытался увидеть в них хоть что-то прежнее, родное, веселое, теплое. Взгляд пустой и мертвый. Он почувствовал, как в груди все оборвалось, похолодело.
«А почему он голый?» — дрожащим голосом спросил Билл.
«Нууу…» — протянул Кристофер, отворачиваясь.
«Почему он голый?!» — истерично заорал парень, пытаясь поймать его бегающий взгляд.
Кристофер скривился.
«Ты же говорил, что он только бьет и издевается над ним… Ты говорил!!!»
Мужчина взял его за плечи:
«Ты должен быть сильным».
Билл вырвался, отскочил в сторону:
«Ты говорил!!!»
«Билл, именно поэтому я и не хотел, чтобы ты все это видел… Тому бы это не понравилось. Он бы сам тебе об этом сказал, если бы захотел. А так выходит, что мы выдали его...»
«Не говори никому и спаси его, заклинаю…» — прошептал он.
Я КАК КОШКА, КОТОРАЯ ГУЛЯЕТ САМА ПО СЕБЕ.
|
| |
| |
|
