It's all about us
It's all about
All about us
That's a theme that they can't touch
'Cause you know what
It's all about us
It's all about
All about us
Run away if we must
'Cause you know what
***
Тонкое полотенце собирает с бледного тела мелкие прозрачные капельки воды. Дверь в ванную не закрыта специально, чтобы валяющийся поперек кровати Том мог свободно любоваться тонким, невесомым обнаженным телом. Вытирая волосы полотенцем, Билл возвращается в комнату.
- Томми… Том!
- М-м… - старший, наклонившись к полу, дотягивается до своей безразмерной футболки и кидает брату.
Тот, ловко поймав одежду, натягивает на разгоряченную кожу. Мягкая ткань скрывает угловатую мальчишескую фигуру, скрадывает резкости.
- Том, а ты помнишь ту ночь?..
- Неа, уже забыл. Ты вообще о чем? – получает локтем под ребра и прогибается от беззвучного смеха.
- Ты помнишь, какой это был день?
Том морщит лоб, подтягивая младшего к себе ближе.
- Нет. Это существенно?
Билл удобнее укладывает голову на плечо брата, пальцами разглаживая мимические морщинки на лбу.
- Не задумывайся, тебе это не идет. Была пятница. Понимаешь?..
- Нет. Должен?
- Ну, ты совсем не понимаешь?! – голос напрягается, а на гладких пальцах обнаруживается наличие острых пластиковых ногтей.
- Скажи нормально!
- Не повышай на меня голос!
- Билл!
Морщится, но как прилежный школьник отвечает:
- У нас все начинается в пятницу… мы родились в пятницу, там, в аэропорту, встретились в пятницу, в пятницу я пришел в кафе, в пятницу…
- Достаточно, я понял.
- Понял? Видишь, все замыкается в круг. Ты знаешь эту легенду? Про змея времени, который спит в Вечности, вцепившись зубами в свой хвост?..
- Билли…
- Не называй меня так… - подтягивается на руках и быстро целует губы, щеки, скулы…скользит языком по солоноватой коже.
- Почему?..
- Звучит, как собачья кличка.
- Ошейники у тебя тоже собачьи.
Взгляд и одновременное:
- Извини.
***
It's all about us
It's all about lies
You the one I can trust
It's all about us

If they hurt you they hurt me too
So we'll rise up won't stop
And it's all about
It's all about
***
Дорогая мерцающая пудра с большой буквой D на упаковке по изящной дуге впечатывается в пол. Паркет покрывается мелкими злыми осколками стекла и некрасивой кляксой белого порошка. Том на секунду отрывается от шнурования кроссовок и замечает:
- Так вот где ты его хранишь. Я думал, придумал что-то оригинальнее.
- Не смей уходить, слышишь!! Останься! – Билл хватает палитру с тремя видами теней и отправляет ее вслед пудре.
- Можешь высыпать всю свою косметичку в окно, меня это не касается. Мне нужно вернуться в общежитие, я обещал Питеру.
- Эта с*ка для тебя важнее?!
Вздох.
- Билл, прекрати истерику. Своей ревностью ты выставляешь себя дураком.
Решительно приближается, сжимая руки в кулаки.
- А мне плевать!! Этот твой англичанин занял мое место!
Том поднимается с дивана и рывком притягивает брата за талию к себе, шипит-шепчет на ухо, слегка касаясь губами.
- Все находятся на своих местах. И вот чего он точно не делает, так это душу мне не вырывает! Чего ты хочешь от меня?! Чтобы я сдох здесь, у ног твоих?!
Кладет руки на плечи, сжимает пальцы, сминая футболку.
- Останься! Он мне не нравится!
- Нет! Питер мой друг, и не обязан нравиться тебе!
- Он смотрит на тебя, как на свою собственность, как жена на мужа после десяти лет брака, как хозяин на собаку-призера!
- Ты несешь бред. Билл, какой же бред!
Тихое:
- Знаю. Это самая бредовая правда, которую я когда-либо говорил.
Находят губы друг друга. Поцелуй. Вкусный, неспешный, обстоятельный…
…слегка шелестит фантик от конфеты, которую Билл кладет на язык, перекатывает, зажимает между зубами. Том обхватывает леденец губами, скользит языком, втягивает в рот…
Земля привычно замедляет вращение, взмах ресниц, вздох, удар сердца… длится от Вечности в никуда… одна чешуйка священного спящего змея.
***
It's all about us
It's all about lies
You the one I can trust
It's all about us

They don't know
They can't see
Who we are
Fear is the enemy
Hold on tight
Hold on to me
'Cause tonight
***
- Знаешь, я так давно собирался это сказать. Мечтал, как это будет, подбирал обстановку, рассуждал, планировал, искал слова.… О, знаешь, сколько прекрасных слов на всех языках мира я нашел, знаешь, сколько я думал об этом. Было страшно, стыдно, иногда больно, иногда просто смешно. Раньше я хотел спрятаться, сделать так, чтобы ты все понял, но… не прямо, не в лицо, не на расстоянии поцелуя… или удара. Песни писал.…Да, все мои песни для тебя, о тебе, к тебе, с тобой. Теперь я понимаю, что это было глупо. Такие вещи говорят либо прямо, либо молчат вовсе. Вот теперь я скажу, скажу так, как никогда не мог помыслить. Честно, откровенно, искренне… Я тебя люблю! Люблю, как никто не любит, люблю больше жизни и смерти, больше света софитов и больше тьмы номеров. Люблю! Так никто не любил, ни до нашей эры, ни во время, не полюбит никогда после нас. Люблю больше, чем Бог, чем мать, чем мир. Люблю! Слышишь?! Люблю!

Он отходит от давно закрытой за ним двери и еле слышно бормочет сам себе:
- Как жаль, что ты никогда этого не услышишь.
***
It's all about us
It's all about
That's a theme that they can't touch
'Cause you know what

It's all about us
It's all about lies
You the one I can trust
It's all about us
It's all about us

Как быстро пролетел месяц.
Казалось бы, только вчера я впервые приехал к Биллу в отель.
Как быстро пролетел месяц. Я помню все дни, часы, секунды до мельчайших подробностей. Самый яркий период в моей жизни, самый счастливый и правильный. С моральной точки зрения правильным его назвать никак нельзя, но сердце не слушается. На душе спокойно, как будто все так и должно быть.
Надо же, на улице идет мелкий, противный дождь. Словно красивая декорация к состоянию моей души. Я не люблю дождь. Ненавижу его всем сердцем, слишком много ненавистных для меня событий происходило в такую погоду.
Что за странное совпадение? И совпадение ли? Стоит ли задумываться сейчас над этой мелочью, когда этот самолет через считанные секунды увезет от меня близкого человека? Близкий человек…за всю свою недолгую жизнь я никогда не называл Билла так. Даже мысленно. Почему все так переменилось? Кого в этом винить? Себя, его, судьбу? И вообще, есть ли здесь виновные?
Что было бы, не будь той случайной встречи в аэропорту?
Прокручивая в голове последний месяц моей жизни, я спрашиваю себя, жалею ли я о случившемся? Питер всегда говорит, что никогда нельзя оборачиваться. Нужно смотреть только вперед, идти до конца, неважно, каким он будет. Таков его девиз. Душой я это понимаю, а вот разум не поддается. Проклятая, въевшаяся в мозг, привычка анализировать все происходящее и произошедшее. Кто-то еще называл меня оптимистом…Я реалист. Я не живу чувствами и эмоциями. «Живи секундой», - как-то раз сказал я брату, и он стал следовать этим словам, принял своей силой и верой.
При каких обстоятельствах была произнесена эта фраза?
Сейчас уже и не вспомню. И правильно ли это, и к чему привело Билла? И мне ли его судить?
***
Самолет взлетает, а я до последнего надеялся, что рейс из-за дождя отменят. Но нет, сегодня все против меня.
Прислоняюсь лбом к стеклу.
Я люблю. Я знаю.
Никогда в жизни я не произносил этих слов, вкладывая в них такой смысл.
Никогда не думал, что придет момент, и я это скажу... признаю, зафиксирую, пойму.
- Я люблю тебя, Билл.
Жаль, что ты этого никогда не услышишь. Резко отворачиваюсь от стекла и двигаюсь на выход.

БИЛЛ.

Тонкая пластиковая карточка слегка касается панели, и дверь, будто по волшебству, приоткрывается. Билл решительно толкает ее, погружаясь в царство уютного полумрака, рассеиваемого только подсветкой по периметру.
- Ну ты и нахал, Каулитц. – Дейв поднимает глаза от дорогого глянцевого журнала с рекламой швейцарских часов, вульгарно усыпанных бриллиантами, и оценивающе окидывает взглядом худую фигуру. – А вдруг я бы был с Эстер?
- Не смеши. Ты меня ждал. – Билл медленно стягивает с плеч стильно-серебристую куртку, небрежно швыряя ее в сторону кресла.
- Если ты это знал, мог бы заранее предупредить, когда будешь, я бы набрал тебе ванную…
Падает на диван, рядом с ненужным журналом и морщится:
- Еще не поздно это сделать.
Дэйв, небрежно фыркнув, направляется в сторону богато украшенной двери в ванную. Через минуту оттуда доносится шум воды, звонко ударяющихся о дно огромной джакузи пенных струй. От одной мысли о них, по телу пробегает сладкая волна предвкушения удовольствия.
Продюсер появляется на пороге комнаты, вытирая руки о белоснежное полотенце, скептически скользит взглядом по бессильно, но привычно изящно раскинувшемуся на диване подопечному.
- Как прошла встреча?.. Кениг отпустил тебе грехи?
- Удачно… да…
- Помочь раздеться?
- Справлюсь.
Билл слегка приподнимается на локтях, начиная стягивать яркую футболку, нервно дергает за нее, выпутывая голову. Вовремя подоспевший Дэйв, ловит резкие руки, осторожно помогает справиться с упрямой одеждой. Привычно приседает на корточки рядом, расстегивая узкие джинсы.
Парень благодарно откидывается на диване, запрокидывая голову, черные волосы рассыпаются по изящной кремовой обивке.
- Плохо?..
- У…у…
- Ясно. Не надо было хулиганить, тогда сейчас бы спал спокойно. – Джинсы небрежно отлетают в сторону и парень, тяжело поднявшись, медленно направляется на звук воды…
- Надо было. Дэйв, ты ничего не понимаешь… Я за эти три недели… Аххг…
Йост следует за подопечным, распечатывая ванильную карамельку. С интересом наблюдает, как опускается в воду худая фигура.
- Ну конечно, куда уж мне, старому больному человеку, понимать великую истину Билла Каулитца!
- Ага… ты совершенно прав. Мне та-ак хорошо было! Мне в жизни так хорошо ни с кем не было, как было с ним! – легкая улыбка на губах, лукавый взгляд из-под растекшихся неаккуратными пятнами ресниц.
- И как его зовут, вообще, как вы познакомились?.. Ты в нем уверен?
- Абсолютно, Дейв, как в самом себе. Но не спрашивай… ничего не спрашивай!
- Понял уже.… Эх, горе ты мое.… Ну что мне с тобой делать?
- Найди мне хорошего врача-нарколога.
Продюсер подчеркнуто корректно опускает очередную сладкую карамельку обратно в карман и медленно, как в Матрице, поворачивается.
Билл закрывает глаза и резко уходит под воду.
Не дыша.

- Ну и как тебе дом?
- Мне нравится. Кто был дизайнером?
- Конечно же, я. Жить то здесь мне, а не ему. – Мама поправляет прическу и с восхищением смотрит на гостиную.
- Мама, такое долгое ожидание полностью окупилось. Дом великолепен.
- Спасибо, сынок.- Подходит ко мне и кладет руку на плечо. - Билл, а ты что скажешь?
Билл, по-хозяйски развалившийся на диване, с интересом изучает свой маникюр.
- Нормально.
- Это все, что ты можешь сказать?
Чувствую, что мама начинает злиться. Почему Билл так любит выводить ее из себя?
- А что еще я могу сказать? Вполне сносно, жить можно. Насчет твоих дизайнерских способностей ничего сказать не могу, у нас слишком разные вкусы.
Встает с дивана и направляется в прихожую.
- Я пойду, прогуляюсь, Том, не составишь компанию?
- Составлю.
- А как же ужин? – Мама растерянно разводит руками.
- Не беспокойся, я не голоден.
Целую ее в щеку, чтобы сгладить грубость Билла.
- Оставишь мне кусочек пиццы, хорошо? Я приду и съем.
- Конечно, Том.
Выходим на дорогу и идем вдоль по улице.
- Зачем ты так с ней? Мог бы сказать, что тебе понравилось. Ей было бы приятно.
Укоризненно смотрю на брата.
- Я же сказал, что нормально.
Бурчит себе что-то под нос.
- Что случилось? Почему ты не в настроении?
- Я с Йостом поругался. Ты не представляешь, чего мне стоило приехать.
Устало вздыхает.
- Из-за чего поругались?
Спрашиваю как бы мимоходом. Почему-то очень боюсь, что он мне не ответит или пошлет. Это в его духе.
- Я и так месяц саботировал, а тут опять перерыв в несколько дней.
- Я же сказал ему, что ты сломал ногу.
- Милый мой, Дэйв далеко не дурак, он прекрасно все понял.
И тут я действительно испугался.
- Что он мог понять?
- Что я, например, провожу время с….
Билл заминается. Боится меня обидеть, сказав с девушкой.
- В общем, он знает, что я проводил время с парнем, но не знает, с каким.- Быстро тараторит, увидев мое вытянувшееся лицо.
- Ты посвящаешь его в такие подробности?
Моему удивлению нет предела. Билл всегда казался мне таким замкнутым, я не мог представить его делящимся секретами с кем-то.
- Я ему доверяю.
Такой короткий ответ, но сколько же в нем смысла…
***
- Я хотел… - отвожу глаза, пряча взгляд, но все же решаюсь. – Хотел тебе отдать…подарить.
Вытаскиваю из-под футболки тонкую золотую цепочку со скромным невесомым крестиком, пытаюсь расстегнуть тугую застежку, но пальцы соскальзывают с металла. Билл осторожно перехватывает мои руки, и коготками подцепляет пружинку. Минута, и цепочка лежит в моей ладони.
Шепот:
- А теперь ты повернись…
Он наклоняет голову и убирает с шеи волосы. С застегиванием справляюсь легче, сам, украдкой невесомо касаюсь его кожи губами.
- Все…
…перехватывает фразу…
- …Спасибо.
Быстрым движением заправляю подарок ему за воротник, пряча от окружающих и случайных взглядов, как самое ценное, как самый большой секрет.
- Я тоже собирался тебе кое-что отдать…подарить. – Билл наклоняется к сумке, доставая дорогой кожаный ежедневник с золотым обрезом. Сует в руки.
Удивленно:
- Что это?.. – открываю, листаю страницы, мелко исписанные маркером для CD. Приближаю к лицу, разглядывая вклеенные фотографии…
- Билл, постой…но таких фотографий у нас не было! Вот здесь между нами стоит бабушка Мюриель…а вот здесь сидит кузина Марта…
Кивок.
Удивленно поднимаю глаза:
- Это ты сделал? Сам?
Кивок.
- А что… что здесь написано?
- Это сказка… о двух братьях, которые вместе играют в лучшей группе и учатся в лучшем университете.
Не могу удержаться от широкой улыбки, щурясь от солнца:
- Но как они могут делать это одновременно?
Пожатие плечами и лукавый взгляд:
- Ведь это сказка!
Тихое:
- Спасибо.
***
- Мама, зачем ты позвала столько народу?
- А в чем дело?
- Да нет, просто такое ощущение, что весь Магдебург тут собрался.
- И вовсе не весь.- Мама мягко улыбнулась.- Просто мы уже так давно не делали больших праздников, а ведь ты знаешь, как я это люблю. Тем более, я расцениваю этот переезд, как новый этап в моей жизни. Я открыла галерею, у моего мужа прекрасная музыкальная школа, мои сыновья добились поставленных целей. Уже все это делает меня абсолютно счастливой. А Лойтше... Лойтше оставило за собой намного больше плохих воспоминаний, нежели хороших.
- Почему мы переехали в эту деревню?
- Мы переехали сразу после разрыва с Йоргом. Я надеялась, что на новом месте вы сможете легче перенести наш развод. Но только сейчас поняла, как же я ошибалась. Ты, наверное, не знаешь, но…
- Симона, тебя все гости ищут!- На кухню зашел Гордон.
- Уже иду.
Мама сжала мою руку и пошла вслед за отчимом.
Вернувшись в зал, я увидел Билла, одиноко сидящего в углу комнаты и медитирующего над его любимым шампанским.
Стараюсь пройти к нему, но меня останавливают многочисленные гости, начинают здороваться и задавать дурацкие вопросы. Теперь понятно, почему он забился в угол. Его, наверное, донимали еще больше.

Лица…лица…какие-то лица… Большинство этих людей я вижу в первый и последний раз в жизни. Что им от меня нужно? Неужели их действительно так интересует моя жизнь?
Андреас? Он-то тут что делает?

- Что это было?
- Том, Том я…
- Я жду объяснений.
Скрещиваю руки на груди и выжидательно прищурившись, смотрю на него.
- Ты сам все прекрасно видел. Мы целовались.
- Если бы я не пришел, ты бы и трахнулся с ним!
- Нет!
- Зачем ты это сделал? Ты все же поспорил с Вальтером, так? Поспорил на моего брата? Как ты мог, дрянь? Скажи как, друг любезный?!
Слезы…предательские слезы наворачиваются на глаза, но я не могу…не могу сейчас заплакать…
- Ты прекрасно знаешь, что у меня не было выбора.
- Выбор есть всегда. Ты мог хотя бы рассказать мне, о чем задумала его шайка. Уж я бы что-нибудь придумал.
- Том! Черт побери, ну прости меня!!
Андреас валяется у меня в ногах. Как же он жалок!
- Если еще раз я увижу, что ты общаешься с Биллом… пеняй на себя.

Стало невыносимо душно… нечем дышать… взгляд упал на маму. Она разговаривает с нашей тетей и обеспокоенно смотрит в сторону Билла.

- Том, ты не представляешь, каково мне было в ту минуту. Я призвала все свое самообладание. Сначала хотелось просто банально избить его, но ты знаешь, я бы никогда так не поступила. Я постаралась сделать вид, что ничего сверхъестественного он мне не сказал. Тем более, если бы я на него накричала, он мог закрыться в себе и больше не разговаривать со мной по душам. Ваше доверие для меня очень важно. Я попыталась спокойно объяснить ему, что это неправильно, что так нельзя. Это просто гормоны…Я успокаивала в первую очередь себя, нежели его. Он успокоился, а вот я нет. У меня развилась настоящая фобия. Я боялась. Что это может повториться вновь. С одной стороны вы так и не общались, чему я была несказанно рада. Билл уже к тому времени активно занимался музыкой. Мы с Гордоном помогали ему, как могли. Во-первых, мы действительно видели в нем талант и были уверены, что он добьется многого. Во-вторых, это был шанс, что он уедет.

Что если она когда-нибудь узнает о том, что произошло? Билл не сможет молчать…

- Томми, почему ты не играешь с Билли?
- Я не хочу с ним играть, бабушка! Он плакса и постоянно жалуется маме!
- Но, вы, же братья! Так нельзя!

Почему все так? Почему нельзя вернуть время вспять? И даже если бы это было возможно…смогли бы мы что-то изменить?
Билл, мы наделали столько ошибок…За свои ошибки всегда нужно платить.

Наконец-то добираюсь до него. Билл медленно поднимает слегка расфокусированный взгляд на меня. Вынимаю из его красивых рук бокал, отставляя.
- Пошли, выйдем на улицу? Я не могу здесь больше находиться.
- Ты читаешь мои мысли.
- Мы же близнецы.
Пожимает плечами.

-Посмотри, сколько звезд на небе!
Запрокидываю голову и любуюсь этим чудом.

Билл смотрит в землю, рассеяно роясь в карманах и извлекая на свет две помятые сигареты и зажигалку.
- Держи. – Ловко прикуривает одну и подает брату, принимаясь за свою. – Я не люблю звезды.
Том с наслаждением затягивается, медленно выпускает дым.
- Почему?
- Только треть из них действительно стоят внимания… остальные – фальшивки, стекляшки, отражающие чужой свет. Зачем тратить время на разглядывание подделок?
- Как и в жизни… копий намного больше, чем оригиналов. Но мы же не отказываемся жить из-за этого?
Билл катает на языке готовый сорваться вопрос.
- А мы с тобой тоже лишь отражения?
- Да, - старший всматривается в лицо брата, распознавая реакцию, и добавляет, - друг друга.
Певец свободной рукой толкает близнеца в плечо.
- Смеешься надо мной?
- Есть немного.
Красными огоньками тлеют в пальцах сигареты, белесый дымок окутывает фигуры.
- Просто я устал, Том. Дико устал, нечеловечески. – Подходит ближе, кладет голову на плечо. – Но и по-другому уже не могу!..
Том приобнимает брата свободной рукой, слегка касаясь щеки губами, а тот продолжает:
- Вот тут уже! – ребром ладони проводит по шее. – Вот, кажется, один толчок, и я просто взорвусь… разобьюсь вдребезги…
Старший молчит, поджимая губы. Делает последнюю затяжку, и отбрасывает окурок. Горячая звездочка гаснет в вязкой темноте.
- Я рассказал Дэйву про наркотики... он так кричал, нашелся тут, с*ка, папочка…
- Ты с ним спишь?
- Дурацкий вопрос… - морщится.
- Знаю. И даже знаю, что любопытство действительно плохая вещь. - Том пытается отстраниться, заглянуть в лицо брата. Тот не дает, не пускает, крепче обняв за талию.
Молчат.
- Еще курить есть?
Билл слегка качает головой:
- Нет. Сходить взять?
- Да ладно…
Из дома слышится веселая музыка и возбужденные голоса гостей… явственно узнаваем пронзительный птичий голос двоюродной бабушки Клары, что-то громко восклицающей.
- Тебя трясет. – задумчивая констатация. Том плотнее прижимается к брату, хотя куда уж ближе. Повторяет совсем неслышно, на ухо. – Тебя трясет.
Хриплое:
- Да. Я готов кого-то убить.… Все эти люди… что хорошего они нам сделали, что присутствуют здесь?.. я их ненавижу!
- Андре тоже пришел. – Немного невпопад замечает Том, и сразу осекается.
- Я видел, мы говорили.
- О чем? – В голосе старшего слышится напряжение.
- О пустяках. Он на декоратора учится, показывал на мобильном свои рисунки. Мне понравились.… Да не жмись ты так… он, конечно, тогда был последней сволочью, но жизнь иногда ставит нам неприемлемые выборы.
- Так ты знаешь?
- Всегда знал… Том, я знаю все и обо всех, ты забыл?
- Но почему тогда…
- Почему повелся?.. Он был моим единственным другом, мне не сложно было подыграть, чтобы сохранить эти отношения.
- Это унизило бы тебя!..
- Не о том мы говорим, братик.
- Знаю.
- Здорово-то как, мы оба все знаем… это освобождает от стольких лишних слов и движений.
- Боишься их?
- Скорее уже неспособен. Я на грани, Том. Я не знаю, как выразить это состояние… какими словами… ты же меня понимаешь, скажи, как это описать?..
- Орать хочется.
- Да!
- Так кричи. Кричи, Билл, кричи. Как не орал на концертах и во время скандалов… во время оргазма… шумный ты мой.
- Не могу. – Обхватывает ладонями свое горло, сжимая. Сомнения и смятение в темных глазах.
- Кричи. Для меня!

Крик срывается с губ, взлетает в бездонное небо, вспугивая спящих птиц. Ломает последние зыбкие границы прошлого, вплавляет в себя весь страх, боль, ярость, злость, одиночество… нежность, страсть, мечту, счастье, любовь… Выворачивает наружу душу, ставшую неожиданно легкой.
Люди так кричать не могут.
Том рывком притягивает к себе брата, впивается в его губы жестким поцелуем. Том темный и тихий, его крик – его действия.
Прошлое корчится в огненной агонии, плачет, протягивая к братьям слабеющие руки, цепляется за одежду. Безмолвный крик сметает его, сжигает новыми эмоциями, новым будущим, новой жизнью.
Люди так кричать не могут.
Этот крик на двоих.
Теперь.

Аминь.